Тигриный лог - AlmaZa

Как детсадовский ребенок, которому не хватало только варежек на резиночках, висящих с рукавов, я дважды вернулась без конкретного результата, ведомая за ручку. Чего я жду от Лео? Что он за месяц запляшет вместе со мной ламбаду, потому что я скажу, что жить нужно в кайф? Хенсок его в этом не убедил, так куда мне-то? Не знаю, но я буду пытаться. Ведь начал же он со мной разговаривать? Это большое достижение. Он, боящийся касаний, брал мою ладонь и не отпускал, пока не отводил в безопасное место. Лео… я не могла не наблюдать за ним, как только он попадался на глаза, за этим одиноким рыцарем в пустыне чуждого ему поколения. Учителя старше, мы младше. Хонбин и второй товарищ бродят невесть где. Что ему остаётся? Правильно, идти за ними! Но он как младшая сестра в семье, в которой старшие дети вышли замуж и поженились, а она, не найдя жениха, понимает, что тоже должна покинуть отчий дом, её тяготит продолжать прежнюю жизнь без прежних участников, но податься-то некуда. Как сказала бы моя бабушка «баба ему хорошая нужна!». Со стариками не поспоришь.

- Поцелуй в щеку могла бы и поставить, - вздохнул Шуга.

- Я не буду спорить, я просто болею за Чимина, - я машинально огляделась, как смотрят люди, желающие взять что-нибудь в руки. Но пипидастр, лайстиков и плакатов-растяжек «Чимин чемпион!» не было. – А ты за своего дружка болей. Посмотрим, что он сможет.

- Сандо мне не дружок! – отрекся Шуга от своего двухдневного помешательства со сменой столика. – Я буду болеть за Хана.

- Он же не участвует? – не уловив шутки, переспросил Ви. Я улыбнулась, чуть не сказав, что тогда я за Лео.

Не знаю, понимал ли Лео, что до него пытаются донести, но я его понимала с каждым часом всё лучше. Скованность из-за своего секрета и осторожность загоняли меня вовнутрь себя, и в Тигрином логе я сама стала превращаться в отшельницу. В принципе, мне это было свойственно и в школе. Я не очень компанейская и шумная. Но тут это складывалось по-особому. Я уходила в мысли всё чаще, потому что не могла поделиться ни с кем тем, о чем думала. А думать я стала на более серьёзные темы, чем раньше. Лео тоже сторонится всех, потому что имеет какой-то секрет? Но какой? Известен ли он Хенсоку? Нет, не хватало мне уподобиться местным молчальникам! Я что-то делаю не так. Знать бы, как надо на самом деле. Зачем я занималась дополнительно химией и математикой? Нужно было психологией.

- Эй, лица попроще, а то как на премьере блокбастера, - присел рядом с Ви Джин, подколов нас и подоспев к началу состязания из своей библиотеки.

Джин держался от меня на почтительном расстоянии. Нет, я ему не разонравилась – это читалось по глазам, и я его не испугала, но моё смелое высказывание ему в лоб заставило его взять себя в руки и охолонуться. Он понимал, как и я, что если мы позволим немного сблизиться друг с другом, то это будет очень опасно. Такие понятия, как «невинный поцелуй» не для монастыря. И он, даже не подсмотренный и не увиденный никем, останется клеймом на наших губах. А вообще-то грех совершается в голове, разве нет? Если в ней мы уже сотни раз представили себе это, то зачем лицемерие в реальности? Ради приличия?

- Если монахам ничего нельзя иметь в собственности, мы, выходит, и сами себе не хозяева? – озадачилась вдруг я.

- Это ты отмазываешься от ставки на себя? – прошептал мне в ухо Шуга, что я вздрогнула.

- Ты не монах – ты себе хозяин, - отреагировал Джеро из-за его плеча. Хотя любовный пыл сентября сошел с меня немного, я бы всё равно не отказалась посидеть рядом с ним, а не отделяемая товарищами. Но они свято верили, что берегут меня и хранят от лишних напастей, ведущих к разоблачению.