Тигриный лог - AlmaZa

- Буря сломала ночью ветку, и она упала на кровлю, проломив её. Вот, латаем, - ветки уже не было, конечно. Убрали, чтобы не мешала чинить покрытие. Увидевший меня Джин, извинившись и попросив подождать его, спустился с лестницы и подошел, не приближаясь близко под надзирательским взглядом Шуги.

- Доброе утро, Хо, - его глаза смотрели так, будто хотели выдавить что-то. Он не был зол, нет. Скорее раздосадован или что-то вроде этого.

- Доброе… - промямлила я.

- Я волновался за тебя ночью, - сказал он, и я поняла, откуда вся эта мимика. – Хотел убедиться, что ветер не вынес твою дверь, но она была распахнута. Испугавшись, я вошел, и обнаружил, что тебя там нет…

- Я… - пойманная с поличным, я заставляла себя произнести правду, но это было трудно.

- Была у Лео, я знаю, - произнес Джин. Покраснев, я не выдерживала его взгляда.

- Ты, наверное, думаешь что-то не то…

- Я думаю, что был прав на его счет. Он не такой уж тихоня-привратник.

- Ты ничего не знаешь о нём, - вступилась я, чем выдала свои чувства. Другие, может, и не заметили бы, а вот для Джина моя фраза была говорящей.

- Я знаю, что он позволяет себе то, что запрещено монахам. И он это должен знать лучше, чем мы.

- Это не он, а я, - опять защитила я его репутацию, на этот раз посмотрев в глаза другу.

- Ты? – усмехнувшись, Джин наклонился ко мне, чтобы тише обсуждать наши дела. – Ты, Хо? Хочешь заставить меня поверить, что девочка, которая дрожит от одного мужского касания и, считай, никогда не целовалась, сама пристаёт к двадцати пяти летнему парню? – Ну, похоже, всё так и было, Джин. Расстроить тебя подтверждением? Лео куда невиннее меня, но я не скажу этого вслух. Я не хочу обсуждать Лео ни с кем. Всё, что я раздобыла, что касается его, только моё. Но как я оправдаю своё поведение, свои домогательства? – Он тебе так нравится? – Задал вопрос Джин. Вот так запросто. Я такая прозрачная, что едва осознанное мною сразу торчит из всех щелей?

- Мне нужно готовить завтрак, извини, - не ответив, я втопила и, вприпрыжку, унеслась на кухню.

8 и 9 октября

Хан вернулся на следующий день, но показался мне каким-то бледным, а не отдохнувшим. После кристального воздуха гор зачах в городской загазованности? У меня тоже голова закружится, когда я отсюда уйду. По многим причинам. А, может, в семье Хана неприятности? Что, если жена попросила поменять работу? Хорошо, здесь монахи не навечно – это выяснили, но тот путь, на который они встанут, могут ли они сойти с него, отказаться? Если их воспитают до упорства Лео, несомненно, они сами никогда не захотят изменить долгу. Долг, долг, долг! Как я устала от этого слова, лишенного свободной воли, истребляющего удовольствия и противостоящего радостям. И постоянно держащим в напряжении, что ты обязан действовать, ведь быть в долгу означает надобность отдавать его. А размер данного займа никто не оговорил, вот и выходит, что это кувшин без дна, в который можно сыпать до самой смерти, да так и не наполнить его. Что за тяжкая доля…