Тигриный лог - AlmaZa

- Вспомнился анекдот! – объявил Хансоль, щелкнув пальцами и присев на крайний стол. – «Девушка, а у вас булки сладкие? – А у меня и между булок не кисло!». – Шуга заржал, как обезумевший хорек, Чимин попросил Хансоля рассказывать что-нибудь более приличное. Монастырь, всё-таки. Младшие захихикали солидарно ушлым старшим. Я поймала на себе взгляд Рэпмона. Сделалось неуютно.

- А всё-таки… отлично мы тут живем! – философски приправил Пигун одобрением вечер, превратившийся почти в семейный, и задумался о чем-то. Ребята ненадолго замолчали. Кажется, постепенно все приходили к тем же выводам.

- Я и сам не знаю, что бы сейчас делал вне стен, - подтвердил Дженисси. – В Тигрином как-то всё осмысленно.

- Я иногда скучаю по тому, что было, - честно признался Чонгук, дожевав булку. – Но тут нравится всё больше.

- Ещё бы женщин сюда – и рай! – мечтательно замурчал Хансоль.

- Если сюда добавить женщин, то будет поселение размножающихся сектантов, а не школа боевых искусств, - все повернули головы к входу, обнаружив там мастера Хана, бесшумной походкой продолжавшего приближаться. – Что это вы тут собрались? Готовите бунт и революцию?

- Нет, вы что! – подобострастно подскочил к нему Шуга. – У нас скромные посиделки. В сближающих и морализаторских целях. Продленка, скажем так.

- Ладно. Тогда не обращайте на меня внимания. Я всего лишь проверяю, чтобы всё было в порядке, - оглядел он одеревеневших парней. Я протянула ему быстрее тарелку, на которую отложила часть марципанов.

- Угощайтесь, - с признательностью приняв один и попробовав, он сдержанно улыбнулся и вышел.

- Явка провалена, партию предлагаю распустить, - драматично покачал головой Джей-Хоуп. – О наших гастрономических предпочтениях узнало правительство.

- Может, сменим штаб-квартиру и в следующий раз встретимся с пивком в бане? – засмеялся Дженисси.

- Где ты пиво возьмешь? – простонали некоторые в разочаровании.

- А баня уже завтра… - произнес Рэпмон, опять покосившись на меня. Схватив блюдо с наготовленным, я шмыгнула между всеми, стремясь на выход.

- Пойду, угощу… Хенсока! – брякнула я первое, что пришло в голову, лишь бы уйти. Когда я прекращу смущаться и думать о том, на что намекают взгляды тех, кто знает мою сущность?

А подкормить-то тех, кто не пришел, тоже было неплохой идеей и, чтобы не плутать в долгих поисках монахов, о нахождении которых я не знала, я пошла к тому, кто был точно там, где его и следовало искать. Лео. Конечно же, он у ворот. И не откажется поесть что-то вкусное, и без того десять лет был на однотипной пище и кашке, как в доме престарелых. И хурмы в булках нет – всё, как надо. Я быстро забралась на три лестничных пролета выше, прошлась по дорожке, одолела ступеньки ещё одного и предстала перед калиткой. Дежурная лампочка над коморкой привратника горела, но его снаружи не было.

- Лео? – позвала я. Без стука заглядывать не буду, а стучать обожду. Странно, я почти забыла привычку давать ему прозвища, вдруг поймав себя на том, что говорю только его имя. Совершенно не тянуло называть его смешно или дразня. Лео стал тем, о ком я не могла думать несерьёзно. О ком я не могла не думать. Три последних дня я только и пытаюсь, что занимать себя чем-то, чтобы никоим образом не дорассуждаться до того, что мои чувства к нему всё-таки сильны, что они требуют выхода наружу и что Лео самому необходимо что-либо любовного характера. Я не та, кому принимать решения, что ему нужно! А что до моих чувств, то когда я не приближаюсь к нему, то вполне способна забыться и даже немного заглядываться на Чимина, или Джеро. Тогда что же я делаю здесь, воспользовавшись первой же отговоркой, чтобы навестить его?