Тигриный лог - AlmaZa

- Я уже говорил тебе, что именно им ты тут и числишься? Так, будь добр, Хо, заверши свой долг до конца, а потом выделывайся с подвигами, - натянуто улыбнувшись, Хан покинул меня, вернувшись к занятию борьбой. Я осталась одна, под изогнутым козырьком, скрывающим меня от утренних золотых бликов, замерших не пропущенными на границе с тенью. Прохладно-щиплющий воздух омывал лицо. Недожженная куча осеннего мусора ждала своего часа ярусом выше, у задней части бани. Посуда на кухне. Уборка в зале. Чонгук с постельным режимом. Замкнутый Лео, не совсем готовый к жизни во внешнем мире. Завершить свой долг? В чем он заключается? В услугах горничной? Ради этого убить надежду Джина, что он мне дорог? Но он мне, действительно, дорог. А Ви попросил не уходить… и Шуга считал, что я не обязана бросаться вон за содеянное. Но они мало понимали пока в законах монастыря. А лучший законник – Хенсок, не спешил растолковывать истинный смысл всего.

Я вернулась к комнате Джина, но боялась в неё войти. Боялась увидеть его глаза, боялась заговорить с ним. Мне хотелось бы услышать мнение какой-нибудь незаинтересованной стороны, но где её взять? Я положила ладонь на потертую шероховатую деревянную дверь. Он за ней. Ждет меня, моего решения, моих слов, которые я не могу произнести. Я ненавижу себя. Дверь открылась сама, и Джин чуть не сшиб меня, направляясь куда-то.

- О!.. – только и выдал он, застыв. Я отступила на шаг. Мы неловко помялись. – И давно ты тут?

- Не очень. Ты куда-то шел?

- Хотел попрощаться с учителем Ли. Но это подождет. Проходи, - отошел Джин, впуская меня.

- Не знаю, стоит ли…

- Ты не надумала уходить, да? – не знаю, что было на его лице, когда он это произнес. Я не смотрела, мне достаточно было его голоса, от которого хотелось броситься с обрыва.

- Если я не уйду, мне будет очень плохо, - призналась я. Не буду смотреть на него, не буду! Это терзает, режет, пилит. На нём уже была белая футболка и наручные часы на запястье, и джинсы облегали ноги, и вырез уголком обнажал ключицы, и низ футболки чуть загнулся слева, так и тянется поправить. – Но я не уйду, ты прав, - сказала я. Тишина. Лучше бы сказал что-нибудь. Что угодно. – Не потому, что люблю кого-то здесь больше тебя, - Искренне заверила я. Неизвестно, если бы уходил сейчас Лео, ушла бы я с ним или Джин заставил бы задержаться на месяц? – А потому что надо доводить дела до конца.

- Ты всё ещё ищешь парня, что заманил тебя сюда? – он говорил в переносном смысле, конечно. Не специально заманил, а вообще, открыл мне эту Шамбалу*.

- Не только… Ви просит не уходить, Шуга тоже, Чонгук вывихнул лодыжку…

- Я видел, - кивнул Джин. Как же отвратительно, тошно от того, что он не жалуется на меня, не предъявляет претензий! Не говорит гадости (да разве можно было ждать такого от Джина?). Скажи же, что ты был лучшего обо мне мнения и теперь я в твоих глазах – ничто! – Опять ты работаешь для всех утешительницей и ангелом милосердия, - молодой человек коснулся кончиками пальцев моего виска, робко поправил челку, убрал руку.

- Я хотела бы быть утешительницей и для тебя… - я подняла взор, заметила, что он спешит перебить меня, и не дала этого сделать. – Я не ради красного словца это говорю! Джин… мы ведь не навечно прощаемся. Я в любом случае уйду отсюда не позже, чем в декабре. Если ты, действительно, любишь меня, что значат эти два месяца? А если за это время ты найдешь другую, то я всё правильно сделала, и Хенсок был прав – это всего лишь страсть.

- Что ж, если я нуждаюсь в проверке, - Джин коротко посмеялся. – Пусть это будет проверкой. Всякая разлука – тест на крепость. Согласен, пусть будет так. Я приеду сюда, в поселок у подножья Каясан, перед самым Новым годом. Ты наверняка уже будешь дома.