Тигриный лог - AlmaZa

- А куда возьмут без образования-то? – Хансоль непринужденно хмыкнул. Его уже не расстраивало прошлое, и он говорил о нем без сожалений. – Мне четырнадцать лет было, когда мать вышла замуж второй раз. Отец умер рано, а отчиму я не нравился. Мы с ним всё время тявкались, ну он и сказал ей, либо я, либо этот молокосос. Она меня на улицу и выперла. Мне как-то не хотелось идти к родне какой-нибудь, да и свобода в какой-то мере даже понравилась. Никто не загоняет спать, когда поздно, никто не контролирует. Я познакомился с другими беспризорниками, хулиганами всякими. Школу, естественно, бросил. Ну, а как ещё было находить деньги, если ничего не умеешь и работать не хочешь? Я стал карманником, - Хансоль передернул плечами. – А годы утекли, как сквозь песок вода. Время потеряно, никуда уже не поступишь, не устроишься, даже если передумал и решил начать заново… вернее, можно бы было постараться, но разве хочется? Я и продолжал красть, да воровать. Вот и попался. Я не горжусь, что так жил. Но и не жалею. Весело было, - вспомнив о чем-то, возможно, о передрягах, в которые попадал вместе с дворовыми друзьями, или о каких-нибудь девчонках, которым потом покупал подарки на ворованные деньги, Хансоль приятно улыбнулся. – Но сейчас лучше, - он посмотрел на меня. – Ну, а ты?

- А я… - начал было говорить мой язык, но мозг пошел другим путем. Он сказал мне «братьям врать нехорошо», и это был вкрадчивый и мелодичный голос Лео. – А я девушка, Хансоль. – он непонимающе уставился на моё лицо. Ждал дополнений, объяснений. Я замолкла.

- Шутишь? – стараясь продолжать улыбаться, прищурился он.

- Нет, но… не проси меня только раздеться. Я, правда, девчонка, - прокашлявшись, я поправила воротник рубашки. Надоело уже светить всем перед всеми. – Вспомни, что никогда не видел меня с вами в бане, и поймешь, что всё так, как я говорю, - Хансоль слегка выдвинулся на стуле из-за стола, чтобы оглядеть меня с расстояния. Его глаза прошлись от ступней до макушки.

- Вполне похоже на то, - тихо прошептал он, не переставая меня изучать. – Но это не объясняет твоего нахождения здесь. Скорее, это намекает на то, что тебя тут быть не должно вообще.

- Так вышло… - я хотела опять уйти от ответа, но что-то пробило меня в этот час на правду, искренность ли Хансоля или его душевные метаморфозы, или изменения в наших с Лео отношениях (да каких отношениях? Нет ничего между нами, не мечтай, Хо!). – В общем, скажи мне, ты выходил из монастыря в ночь Распахнутых врат?

- За ворота? – подивился юноша моей выдумке. – Если бы я вышел, то, наверное, не был бы сейчас тут. Разве нет? Я думал, что они распахиваются для тех, кто передумал быть монахом. А я не передумал. Я не хочу в тюрьму, - хохотнул Хансоль, но его кривенькая и ироничная ухмылка сказала, что это уже не единственная причина. Он и без угроз извне не хочет покидать Тигриный лог.

- Так, значит, ты не выходил?

- Да нет же! А в чем дело? – насупился он. Похоже, моя половая принадлежность не произвела на него впечатление. Впечатления от читаемой книги были куда сильнее и он ещё копошился в них, найдя край клубка, ведущего к почтительному и уважительному отношению к женщинам. Мастер Ли, вы такой же гений, как Хан и Хенсок.

- Один из учеников… в ту ночь, когда врата открылись… он выходил отсюда, но вернулся обратно, - я следила за реакцией Хансоля, но она ничего не выдавала. Он не врал, я думаю. – Я не видела его лица, он накинулся на меня в темноте и поцеловал. Мне стало интересно, кто это сделал, и я пришла сюда.

- Если ты не видела его лица, то как поняла, что он монах Лога?

- Он потерял нашивку с рукава, - я ткнула на наши, с тиграми, показывая, о чем идет речь. – И вот, прошло уже почти два месяца, а я так и не выяснила, кто это был.