Тигриный лог - AlmaZa

На шесть страниц моих душевных излияний, заверений в вечной любви, во всепоглащающей любви, обещаний ждать, надеяться, верить, терпеть, на рассказы о том, как я живу, что важного и интересного со мной было, на вопросы о нем, десятки взволнованных и переживающих вопросов, меня ждало несколько строк, выведенных ровным и скромным почерком, полностью соответствующим характеру Лео. Буквы были немного заниженные, сутулые, будто разговаривали шепотом: «Я не могу рассказать о себе так же, как ты, без утайки. Но со мной всё в порядке. Меня делает счастливым и несчастливым то, что ты до сих пор думаешь обо мне. Я не должен был привязывать и привязываться настолько. Ничего не зная о собственном завтра, не хочу, чтобы твоё завтра было таким же шатким. Я не напишу ничего из своих мыслей, потому что ты должна забыть меня, а потому они тебе и не нужны. Не потому что мне так хочется, а потому что так нужно. Я не напишу ничего, что заставит тебя волноваться. Ты не должна волноваться. Спасибо. За всё. Не нужно ждать. Если чему-то суждено случиться – оно случится». Это вроде как был конец, но после отступа была приписка: «Любовь – это ахиллесова пята, которой не должно быть у воина. Избавь от неё. Сделай меня неуязвимым и бесстрашным». И больше ничего… Никаких признаний, просьб, знаков. Он будто пытался каждой фразой отрубить меня от себя. Он просил забыть, но в его письме не было равнодушия, в нём была мука. Я чувствовала, что он не забыл и не забудет сам. Любовь может быть уязвимым местом, только если любишь сам. Именно это я прочла в строках Лео. Он любил, иначе бы написал честно, как он и где. Но он отгораживал меня от переживаний о себе. Тщательно спрятав листок бумаги, я уткнулась в ладони, пыхтя, сопя и скрипя, но не плача.

Единственный, кто нашел меня сам, выйдя из Лога, был Шуга. Однажды открыв дверь общежития, я не поверила своим глазам, увидев Юнги с рюкзаком за плечом, в обтягивающей джинсе и черной футболке. Я готовилась к экзаменам и была одна в комнате. Вообще-то, это было девичье общежитие и сюда не пускали молодых людей…

- Как ты попал сюда? – после визга и долгих объятий, оторвалась я от него.

- Что ж я, в женскую общагу не попаду? – усмехнулся он многозначительно. Мне показалось, что он переобщался с Хансолем после моего ухода.

- Но… ты… как ты нашел меня? Почему здесь? – не укладывалось у меня в голове происходящее.

- Кто ищет, тот всегда найдет, - Шуга плюхнулся на мою кровать, откинулся, опершись на руки, огляделся. Помолчав, он посмотрел на меня: - Ты ведь знала, что мы не в другой монастырь потом пёхаем совершенствоваться, да?

- Да, - неловко призналась я, выдержав паузу. Мне было неудобно, что друг разоблачил мой длительный обман. Прошло почти четыре года! – Я не могла разглашать тайну…

- Да я знаю, - облегчил он мне состояние веселым смешком. – Я просто уточнил.

- Как Ви?

- Тоже скоро по миру пойдёт, - притоптывал Юнги ногой в такт какой-то мелодии, ещё звучавшей в его голове, после того, как он вытащил наушники. Они ещё висели каплями по бокам от шеи.

- Вы так хорошо научились драться?

- Хочешь проверить? – подмигнул он. Я покачала головой, переживая, что он кинется выделываться тут и мы разнесем скромную обстановку и пожитки двух студенток. – Тогда поверь на слово.

- Как учителя? Как Хенсок?

- А! – деловито махнул Шуга. – Всё такой же старый хитрый перец, что с ним станется. У Хана появился помощник, так что, у новых поколений вскоре будет другой учитель, - прочитав на моём лице фестиваль эмоций, друг скорее договорил: - Нет, это не Лео. Лео всего раз за последний год появлялся.

- С ним всё было хорошо? – пытаясь не паниковать и сдерживаться, собранно изрекла я.