Тигриный лог - AlmaZa

За ужином я не пошла больше за столик к старшим братьям, и Джин оглянулся на меня из своего угла как будто бы с огорчением. Что он думал, что мне нравится слушать речи Рэпмона, от которых отвалятся уши любой благовоспитанной девочки? О нем же, дураке, забочусь. Шуга его уже в содомиты записывает, пока он разглядывает во мне женщину. Пусть подумает над своим поведением.

- Вон, гляди, пылкий взор кинул опять, - шепнул мне Шуга с откровенной гадливостью. Я не стала смотреть, зная, о чем он, и промолчала, чтобы не обострять, но мой товарищ поднял неприглядную тему за нашим столиком. – Вот вы, пацаны, как к гомосексуализму относитесь?

Джей-Хоуп едва не поперхнулся, пока Ви вгрызался в ломоть дайкона*, предавшись размышлениям.

- Монастырская жизнь, она многогранная, - Рэпмон поэтично воззрился в потолок. – Сначала ты гомосексуализм не приемлешь, через год ты к нему, возможно, терпим. А через два настроен положительно.

- Не подходи ко мне через два года, - подвинул к себе поближе тарелку Ви и сдвинулся к краю скамьи.

- Да шучу я! – обиделся Рэпмон, не найдя тех, кто вовремя бы поддержал юмор. – Что вы, поверили, в самом деле?

- А кто тебя знает? – улыбнулся Джей-Хоуп. – Вдруг ты просто не определился, в активные или пассивные…

- Посильные, бля! – мирно разозлился тот и заткнулся, заковыряв рис. Ну вот, Шуга задал вопрос неописуемой актуальности. Теперь на этом заострится внимание, и если Джин не угомонится, то меня раскроют. Что ж с ним делать?

В сторожке Лео не горело света, когда я подтащилась к нему с бессменным корытом, но услышав моё шарканье ног, тот вышел навстречу, спустился по ступенькам и отошел к калитке, показывая, чтобы я пользовалась его комнатой, лишь бы к нему лишний раз не лезла. Не заводя никаких разговоров, я пошла за водой, думая о том, как же выяснить с Джином всё, о чем мы с ним молчим друг перед другом? Как сложно с этими мужчинами! Сегодня было очень много дел по хозяйству, но я никого не просила о помощи и Ходжуна, предложившего её, тоже отослала. Хватит мне этих, готовых подсобить. Так что ополоснуться я добралась почти к полуночи. К счастью, Чимин заскочил на кухню и предупредил, что с утра мы не занимаемся, и завтракать не будем, а вместо этого, взяв с собой провиант, полезем в гору, где и поедим, и поработаем. А это лишних полчаса сна. Праздник! Я никогда ещё так не отмечала Чусок, хоть и знала, что это день сбора урожая. Однако непосредственно собирать на него ничего не приходилось.

Прикрыв дверь надежнее, чем вчера, я знала, что Лео сел точно так же снаружи. Развязав пояс, я забралась в деревянный большой таз, сложив сменные вещи рядышком, и начала обливаться нагретой водой. Если привыкнуть и приноровиться, то жизнь тут не так и плоха. Шло бы всё стабильно, я бы горя не знала, но вот, вылупился из скорлупы неведения Джин, а что будет завтра? А после? Кто ещё начнет прозревать и догадываться? Я должна найти ответ на свой главный вопрос до того, как вылечу отсюда, вырванная из-под маски некоего «Хо». Мне послышался стук.

Я поднялась, прислушавшись. Что это? От Лео не исходило ни звука. Тишина в момент напугала, но я знала, что даже если позову его, то он не откликнется. Стук повторился, и я стала подозревать, что это стук в ворота. Из закутка привратника это отлично должно быть слышно.

- Лео! – шепотом позвала я. Разумеется, никакого ответа. Меня обуял страх. Ночью, в комнате брата-монаха, возле самого выхода из монастыря, голая… Мне почти привиделась историческая сцена осады подобного братства. Сейчас через стену перелетит первая зажженная стрела, за ней посыплется целое море таких и обученные ниндзя начнут перепрыгивать во внутренний двор, перебрасывая канаты-кошки и вырезая всех защитников Тигриного лога. – Лео!