Продано! Искусство и деньги - Пирошка Досси (2007)

Рынок ссудных капиталов тоже вскочил в отходящий поезд. Масса недавно основанных художественных фондов свидетельствует, что на денежном рынке произведения искусства достигли статуса самостоятельной инвестиционной категории. Fine Art Fund (Фонд изящных искусств) со штаб-квартирой в Лондоне объявил о первом закрытии с балансом 150 миллионов долларов и выступил уже как покупатель на аукционах. С июля 2004 года в искусство инвестируется два миллиона долларов ежемесячно. Художникам фонда вменяется в обязанность самим хранить работы, оплачивая аренду. Фонд Fernwood Art Investment, основанный ветераном Merril Lynch & Co. Брюсом Таубом, в ближайший год должен со брать 100 миллионов долларов. Инвесторы входят в дело с суммами, превышающими 250 тысяч долларов. С 2003 года основано более дюжины арт-фондов, от швейцарского Art Collectors Fund и ArtVest со штаб-квартирами в Женеве и Нью-Йорке до управляемого голландским банком ABN Amro фонда China Fund. Как заметил Брюс Тауб, это еще один шаг к демократизации вложения денежных средств[37]. Таким образом, мир живописи и скульптуры открылся для тех инвесторов, за которыми нет ни финансовых резервов в виде веками существующих фирм, ни прав на нефтяные скважины. Вследствие такой фондовой активности в ближайшие десять лет на художественный рынок должно выплеснуться более 10 миллиардов долларов.

Что дорожает. Бойня на аукционе

Триумфальное шествие молодого искусства не так ново, как кажется. Бум восьмидесятых уже взвинтил цены на искусство до головокружительной высоты. Звездами американского художественного рынка были Жан-Мишель Баскиа, Эрик Фишл, Кийт Херинг, Роберт Лонго, Дэвид Саль и Джулиан Шнабель. В Германии – Эльвира Бах, Йорг Иммендорф, Маркус Люперц, Пенк, Саломе, в Италии – Сандро Чиа, Франческо Клементе, Энцо Куччи, Миммо Паладино. В апогее бума 100 000-долларовый барьер преодолели 28 художников моложе 45 лет.

В фильме «Уолл-стрит» Гордон Гекко в исполнении Майкла Дугласа провозглашает лозунг десятилетия: Greed is good. Жадность – это хорошо. Выражение это восходит к докладу, прочитанному Айвеном Боэски в 1985 году перед выпускниками экономи ческого факультета Калифорнийского университета. Боэски, прототип персонажа Оливера Стоуна, в 1986 году был приговорен к тюремному заключению за инсайдерские махинации. Да и в действительно сти биржевая игра на повышение производила деньги и жадность в невообразимых количествах. И то, и другое распространялось и на художественный рынок. Деньги охотились за искусством. Коллекцио нирование искусства стало социально приемлемой формой жадности. Что искусство представляет собой наиболее изящную форму продемонстрировать экономическую мощь, выучили даже самые невежественные из тогдашних биржевых миллионеров. Представление о ценности искусства получило новое неожиданное значение: инвестируй сейчас и продавай позже по более высокой цене. В глубине художественной работы заблестели деньги. Новые коллекционеры выстраивались в очередь за произведением искусства точно так же, как за билетом на поп-концерт. Воодушевление искусством охватило и прочее население. В 1983 году музей Метрополитен посетили 4,5 миллиона человек. Всего же в США насчитали 40 миллионов паломников храма искусств. В Германии в конце десятилетия стало на треть больше галерей и на 60 процентов больше художественных обществ, нежели в начале[38]. Новые музеи росли как грибы после дождя. Товарооборот современного искусства возрос более чем вдвое.