Лунные дети - Тишь Наталья

Загадка первая: что нужно губернатору?

— Обалдеть, — наконец выдал он и отдал приглашение Тайгу. — Меня глаза подводят?

— Нисколько, шеф, — бодро отрапортовал тот. — Вот, черным по белому… в смысле, темно-синим по золотому написано, что наш многоуважаемый губернатор просто жаждет тебя поскорее увидеть. Соскучился, наверное.

— Я с ним не встречался раньше, слава Небу, — фыркнул Кэл, забирая бумагу и складывая ее обратно в конверт. — И хотел бы не видеться еще столько же, а то и больше.

— Возможно, он скажет что-то важное, — негромко заметила Алва. Она пересела поближе к ним и едва заметно нахмурилась. — Хотя прошло больше полугода с начала твоей работы. Не хочешь посоветоваться с дядей?

— Он уехал, — буркнул Кэл.

Загадка вторая: куда сорвался Кеннет?

Две недели назад он в разговоре обмолвился, что собирается немного поговорить с новыми поставщиками из Берстоля, представители должны были приехать в Гестоль в конце месяца, но о поездке самого Кеннета речи не шло. Причем ни Элиш, ни Джет, как понял Кэл со слов лунной, понятия не имели, куда мог отправиться Лис, а уж зачем — тем более не знали. С ним не могли связаться, кристалл Кеннет не признавал, ссылаясь на огромную цену. Ну, в этом Кэл был согласен с дядей ровно до того момента, пока не увидел эти самые кристаллы связи в губернаторской резиденции и пока не заскреблась рядом с «ключом» пресловутая интуиция.

В среду вопреки нежеланию пришлось идти на встречу с Бёрком. Кэл до последнего надеялся, что в Гестоле случится что-то настолько важное, что у него не останется выбора, как приступить к делу, но с мелкими преступлениями и чисткой группа захвата справлялась сама. Центр помощи страждущим тоже работал по мере сил, но по сравнению с Берстолем весна в северной столице проходила намного тише. Правда, в отдаленных районах, в заброшенных дворах вылезли глейстиги и гримы, но и с ними проблем особых не возникло, нечисть просыпалась и выходила на охоту поодиночке. Другой вопрос, напади те же глейстиги стаей в восемь-десять особей — да, тогда пришлось бы намного тяжелее, но сведений о подобных прецедентах не поступало, и Кэл, выслушав последние напутствия Тайга и Алвы все-таки отправился к губернатору.

Роберд Бёрк полностью оправдывал свое прозвище — жирный боров и есть жирный боров. Стул с изогнутыми ручками жалобно скрипел в ответ на каждое движение, когда Бёрк ерзал в кресле, словно никак не мог усесться поудобнее, чтобы уместить выпирающие бока. Добротный костюм чудовищно растянулся, пуговицы явно держались на последнем издыхании. Низкий, невероятно толстый, с пролысиной на темечке, Бёрк щурил и без того маленькие поросячьи глазки и странно прихрюкивал после каждого слова. Кэлу на мгновение показалось, что он оказался в деревне, причем в полуразваленной, где скот одичал и уже почти не нуждался в присмотре.

На удивление, никаких пространных рассуждений не последовало. Бёрк только хрюкнул что-то вроде «Здравствуйте», когда Кэл вошел и осторожно опустился на единственный стул, поставленный в центре кабинета, бухнул перед собой на стол небольшую кипу бумаг и принялся задавать вопросы. Совершенно стандартные, как будто он либо не знал, что еще спросить, либо усыплял внимание. Кэл отвечал честно — лгать не было смысла — и судорожно пытался сообразить, зачем губернатору понадобилась эта встреча. С одной стороны понятно, он отвечает за весь город в целом и каждого жителя в частности, с другой — Кэл без того в конце каждого квартала отправлял Томасу отчет, а тот уже сам передавал информацию вышестоящим. Так что… этот допрос казался ненужным и совершенно неправильным.

Ни одного лишнего вопроса, знакомая процедура — ситуация в городе, процент раскрытых преступлений, количество раненых или убитых. Только в Берстоле эти вопросы задавал Томас, попутно объясняя, что на деле Совету немного плевать на ответы, им главное вовремя принести бумаги, а дальше они сами решают, как поступать с информацией.