Лунные дети - Тишь Наталья

— Сейчас съезжу и куплю. Ты такой голодный?

— Что? — не понял Кэл.

— Бумага, — Кеннет кивнул на документ. — Такой чувство, что ты его сначала пожевал, но потом понял, что невкусный, и выплюнул.

Элиш прыснула, прячась за злосчастным разрешением.

— Думаю, бумага в Академии не слишком питательна, — заявила она и снова захихикала. — Видел бы ты свое лицо, Кэл!

Он только вздохнул, заметив хитрый дядин взгляд, и отвернулся.

— В семь около штаба. И не опаздывать.

Вслед донеслось только приглушенное хихиканье, и Кэл поспешил выйти из таверны, пока не сгреб Элиш в охапку и не увел за собой. Глядя на нее спустя полсуток после ночного приключения, он все отчетливее понимал, что неосознанные желания, возникшие при первых встречах, оформились в конкретные цели. Он хотел видеть ее рядом, хотел обнимать ее, целовать, засыпать вместе и просыпаться так же, вопреки всему, включая здравый смысл. Но сейчас нельзя было отдаваться на волю этим желаниям: лунные действовали слишком быстро, и пока приходилось признавать, что они коршуны, а все остальные смахивали на полевок, не подозревающих об охотнике, который был готов схватить добычу в любой момент.

Можно было бы переехать в другое здание, сменить местоположение штаба. Макэлрой предлагал так поступить, чтобы в новом здании ничто не напоминало о случившемся. Начать с чистой нити, так сказать, но Кэл наотрез отказался. Сыщики должны помнить об убийстве, должны видеть, где это произошло, и тогда их ненависть поможет отыскать собачье гнездо быстрее. Ненависть придаст силы, не позволит опустить руки и в нужный момент повернет «ключи» до упора. Но чтобы эта же ненависть не сожгла парней, необходимо было действовать, Кэл понимал, только пока приходилось ждать. Впрочем, он отдал приказ медленно, но верно прочесывать Гестоль, обследовать все подозрительные дома и заброшенные районы — лунных так не поймать, но вычистить город от более мелких шавок тоже полезно.

В Берстоле на этот раз царило настоящее лето. Похоже, столица расщедрилась и решила показать северным гостям, что такое настоящая жара: солнце пригревало, на небе не было ни намека на облачко, даже ветер притих. Элиш сморщилась, принявшись тут же демонстративно обмахиваться.

— Может, вернемся в Гестоль? — недовольно поинтересовалась она. — Через два дня осень, а здесь как будто об этом не знают.

— На севере зима больше половины года, а в столице и дальше на юг — лето, — буркнул Кеннет, запахнув плотнее плащ. Кэл с сочувствием покосился на дядю: у него не было ни единой возможности раздеться.

— Ладно, мальчики, — Элиш встряхнулась, словно кошка после воды и потерла ладони. — Куда сейчас?

Кэл невольно грустно улыбнулся, глядя на нее: любопытный лисенок, каким была Элиш, впервые оказавшаяся за пределами Гестоля, на глазах обратно возводил колючие стены, оставляя лишь маленькое оконце для самых близких. Излишне любопытных ждал только щелчок по носу и острые зубы, если колючки не остановят. Интересно, к какой категории сейчас относится он сам?

— Кэл? — Элиш помахала рукой перед носом, привлекая внимание. — Я понимаю, что ты местный, но северные жители могут растаять. Или свариться, — она покосилась на мрачневшего с каждой минутой Кеннета. У того на лбу уже выступила испарина, он едва ли не ежесекундно нервно дергал плащ, норовя в конце концов порвать ткань. Кэл перехватил его руку.

— Дядя, прекрати.

Кеннет фыркнул, как застоявшийся конь, но послушно спрятал здоровую руку в карман.

— В гостиницу, — безапелляционно заявил он. — В «Гнездо». Или есть другие предложения?

Кэл только развел руками: он намеревался сначала зайти домой и уже в спокойной обстановке обдумать дальнейшие действия. Дядя, услышав об этом, отказался, объяснив, что не горит желанием встречаться с Тарой раньше времени. И вообще бы в идеале не встречался с ней в ближайший десяток лет.