Лунные дети - Тишь Наталья

— Не трогай мою… мать! — вскинулся Кэл и тут же осел на место. — Срыв… Кеннет… Дядя… Где она?.. Где Элиш?.. Небо, — он судорожно вздохнул и потер лицо, — я так хочу ее увидеть и обнять. Она нужна мне, понимаешь? Так нужна, что я понятия не имею, что с этим делать. — Он помолчал, разглядывая собственные сцепленные пальцы, и тоскливо продолжил: — Это глупо, да? Алва в клинике, едва избежала смерти, а волнуюсь об Элиш. Это… подло.

— Ничего подлого, — Кеннет успокаивающе хлопнул его по плечу и криво усмехнулся. — Мы всегда думаем в первую очередь о тех, кто нам дороже всего, ближе всего. Даже любовь имеет свои градации, Кэл.

— Алву я знаю семь… восемь… не помню, сколько лет. Элиш — чуть больше года, — он прижался правой щекой к столу, глядя в стену. — Это нерп… правильно, дядя. Я чувствую, что нерп… то самое… понимаешь? Ты… о ком бы?.. — язык постепенно переставал слушаться, мысли медленно исчезали, оставляя блаженную и такую желанную пустоту. Только эмоции продолжали царапаться в груди, больно раздирая сердце.

— Эл и Джет, — Кеннет не задумался ни на секунду. Он прищурился и покачал головой в ответ каким-то своим мыслям. — Я же говорю, Кэл, тебе не за что себя корить. Любовь бывает разная, разной силы, разной… направленности, разной… не знаю, чего-то еще разного, — Кэл поднял взгляд, чтобы увидеть, как на губах дяди появляется мягкая, совершенно незнакомая улыбка. — Эл и Джет — моя семья, и если бы мне пришлось выбирать, о ком больше волноваться — скажем, о тебе или об Эл, я бы выбрал ее.

— Ты уже продест… монст… — он не сдержал стона, — ты понял, дядя, понял!..

— Наверное, — тот шумно вздохнул, словно жалея, что вообще начал этот разговор. — Не время пить и не время спать. Поднимайся.

Кеннет практически на себе перетащил Кэла в кабинет Джета и сгрузил его на кушетку. Кабинет пустовал, но у Кэла не было ни сил, ни желания спрашивать, куда сегодня делся Джет. На его памяти хозяин «Джохо» ни разу не уходил раньше, чем закрывалась таверна. Можно сказать, он жил здесь — или хотел создать такое впечатление, и у него это вполне получалось.

— Джет утром разбудит тебя и даже выдаст что-нибудь от похмелья. Наверное. Он сейчас не в лучшем расположении духа, знаешь ли.

— Пр… равда? — Кэл закрыл глаза и старался теперь не провалиться в сон раньше, чем Кеннет уйдет.

— Угу, швыряется магией во всех.

— Ч-что?..

— Спи, — Кеннет толкнул его обратно на кушетку. — Шучу. Он присматривает за Эл. Спи. Утром будет еще хуже.

Он, как обычно, оказался прав. Голова раскалывалась так, что больше хотелось умереть, и никакие обязанности или привязанности не помешали бы этому, соберись Кэл воплотить свое желание в жизнь.

Негромкое покашливание показалось звуком молота, потом его потрясли за плечо, и он раздраженно застонал, попытался отмахнуться, но кто-то крепко перехватил его за запястье.

— Вставай, — если бы голос можно было превратить в воду, она была бы ледяной. — Поднимайся, сыщик. Пора работать.

Кэл разлепил глаза и заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд. Лицо человека, первоначально расплывающееся, наконец приобрело резкость. Джет не улыбался, даже не думал об этом. Он только коротко кивнул, заметив, что тот пришел в себя, отпустил его руку и показал пиалу с черным порошком.

— Уголь, — коротко сообщил он, ставя пиалу на пол рядом с кушеткой. Там же оказался стакан воды и бокал с каким-то прозрачным коктейлем, отчетливо пахнувший алкоголем. Джет отошел к столу и показал на еще одну пиалу, значительно большую. От нее шел горячий пар. — Овсяный отвар, — пояснил все тем же холодным голосом Джет. — Массаж делать не буду, извини.

— Спасибо, — прохрипел Кэл и сморщился: слова оцарапали пересохшее горло. Казалось, что за ночь из организма испарилась вся вода, и даже в венах осталась только красная кровяная пыль. Впрочем, вяло бьющееся сердце намекало, что он все-таки до сих пор жив, несмотря на отвратительнейшее самочувствие.