Лунные дети - Тишь Наталья

Они спустились на первый этаж и завернули в тускло освещенный коридор. Элиш остановилась спустя тридцать шагов, прислонилась к стене так, чтобы иметь возможность сбежать, и Кэл невольно отступил назад. Где-то рядом раздавалось бряканье посуды, кто-то переговаривался, должно быть, здесь располагалась кухня, хотя он помнил, что столовая была на втором этаже. Кэл тряхнул головой, справедливо решив, что сейчас не время размышлять о странной архитектуре Академии. Он сделал небольшой шажок к Элиш и протянул ей руки пустыми ладонями вверх.

— Что это? — Элиш в замешательство наклонила голову. Вся ее поза — руки на груди, напряженные плечи и взгляд исподлобья — выражали готовность драться, но такой жест как минимум удивил.

— Наверное, я, — Кэл и сам был не слишком уверен в том, что делает.

— Ты?..

— Ну, да, — он посмотрел на сложенные лодочкой ладони и неловко улыбнулся. — Я. От кончиков пальцев и… весь. Я.

— Это я вижу, — Элиш опустила руки и потянулась к нему, коснулась подушечек, осторожно, будто боялась до крови уколоться отравленной иглой. — Но… я не понимаю. — Она провела пальцами до ладоней, обрисовала линии, коснулась запястья и отшатнулась, тряхнула головой, сбрасывая непонятное оцепенение. — Бес тебя задери, господин сыщик. К чему это?

— Я не знаю, как попросить прощения за вчерашнюю беспомощность, — честно ответил Кэл, продолжая протягивать руки. — Так что считай, что я отдаю себя тебе.

— Какие пафосные слова, — фыркнула Элиш и снова прислонилась к противоположной стене. Рядом что-то прогремело, кто-то заругался, и она криво усмехнулась. — К тому же рабство не в почете, если помнишь. Так что не подойдет.

— Тогда что? — он беспомощно огляделся, в надежде отыскать что-нибудь подходящее здесь, в коридоре с покрытыми копотью стенами. — Как?

— Сдалась я тебе, — пробормотала Элиш и как-то устало вздохнула. — Ладно, я вроде не давала повода считать себя идиоткой. Извинения приняты. Геройский поступок — принести себя в жертву лунной, молодец. Все, я тебя простила.

— Я верю тебе… и не верю, — выдавил Кэл. Он сжал кулаки, просто чтобы остаться на месте. Слова звучали искренне, Элиш не лгала, но что-то было в интонации ее голоса, в ней самой не так. Не из-за того, что она узнала… вчера?… но почему-то не так. И Кэла это тревожило, стыдно признаться, больше, чем все лунные вместе взятые. И раненая Алва. Вспомнились слова Кеннета, впору было ужасаться и мучительно пытаться осознать, в какой момент Элиш умудрилась занять самое важное место в его жизни.

— А что ты хочешь услышать? — она дернула плечом, вышло на удивление почти капризно. — Я же сказала: извинения приняты, я тебя простила. Что-то еще?

— Небо, — выдохнул Кэл и все-таки шагнул ближе, осторожно взял ее в лицо ладони и каким-то чудом удержался от поцелуя. — Посмотри на меня, Элиш. Пожалуйста, посмотри на меня по-настоящему. Прости, правда, прости за вчера, хорошо?

Она смотрела удивленно и странно, и Кэл от отчаяния закусил губу, но не отстранился. Взгляд Элиш казался нечитаемым: мысли спрятались за внешними эмоциями, но что на самом деле творилось сейчас в ее душе, Кэл даже не пытался разгадать. Только молил Небо, чтобы не оттолкнула, и изо всех сил давил царапающееся и ставшее почти привычным чувство вины. Личная жизнь не должна была мешать работе и остальным отношениям, не должна, но упускать первую настоящую — ха-ха, конечно — любовь он не собирался. Даже вопреки здравому смыслу.