Флэшмен под каблуком - Джордж Макдоналд Фрейзер (1977)

Чтобы поведать вам обо всех случаях, когда я бежал в панике, придется перечислить все мои битвы, помимо которых найдется еще несколько стратегических отступлений, и это было не хуже прочих. Стоит вспомнить, как мы со Скороходом Истом мчались в санях по Арабатской стрелке, уходя от казаков, или ту маленькую увеселительную прогулку на повозке для боеприпасов в компании полковника Себастьяна Морана после битвы при Исандлване[147], когда зулус-удлоко преследовал нас по пятам, – лишний пример того, как быстро ниггеры умеют перемещаться пешком. Но в этот раз загвоздка была в том, что до моря было всего ничего, и если наша посадка на корабль не пройдет гладко, то… Б-г мой, фрегат должен быть там! Я снова кинул взгляд через плечо – мы оторвались на милю, не меньше, но хова тоже достигли гребня и устремились вниз во всю прыть.

Я глянул на лошадей: они не были измотаны, но и для ипподрома тоже не годились. На сколько их хватит? Допустим, одна захромает? Как же я не догадался погнать запасных животных в направлении нашего бегства? Но теперь уже поздно.

– Вперед, – скомандовал я, и Элспет, с тревогой посмотрев на меня, ударила каблучками по бокам скакуна.

Последний хребет находился в полумиле от нас; когда на подъеме мы чуть замедлились, я еще раз обернулся, но на расстоянии целой мили никого не было видно.

– И все-таки у нас получится! – завопил я, и мы пролетели последние ярды, отделявшие нас от вершины. Яркое солнце ударило в глаза, а на щеках заиграл свежий ветер; прямо перед нами открылась панорама берега и океана, от белопенной полосы прибоя нас отделяло не более мили по песчаному склону. Справа лежал город Тамитаве, над островерхими крышами которого в небо поднимались столбики дыма; ближе к нам, но тоже с правой руки, находился форт: массивная каменная башня с флагштоком, обнесенная бревенчатым палисадом. Из города по направлению к форту двигалась колонна солдат в белых мундирах, силой около взвода, а на главной площади самого форта кипела бурная деятельность, как и у пушек на стене.

Лучи солнца, сиявшего на лазоревом безоблачном небе, били нам прямо в глаза, разгоняя остатки тумана, заволакивавшего морскую поверхность примерно в миле от берега. Райское местечко: коралловая отмель с пальмами, чайки порхают, дует свежий морской ветерок; не хватало одного: от золотого пляжа до перламутровой завесы тумана и от края горизонта на севере до городской гавани на юге море было пустым, как обеденный стол нищего. На рейде Тамитаве не было никакого британского фрегата. Даже занюханной маркитантской лодки не наблюдалось. А позади нас, как раз в тот миг, когда я обернул свой растерянный взор в том направлении, на гребне соседнего холма появились воины хова.

Даже не помню, вскрикнул я в тот момент или нет – вполне возможно, что и так, но и тогда это было лишь слабое выражение овладевшего мною отчаяния. Знаю только, что в голове у меня, пока я в приступе ярости и досады молотил кулаком по колену, билась единственная мысль: «Он ведь должен быть здесь! Ему нужно ждать ответа королевы!» Тут Элспет обращает на меня свои наивные голубые глазки и спрашивает:

– Гарри, а где же корабль? Ты сказал, он должен быть здесь… – потом, видимо, сложив два и два, добавляет: – И что нам теперь делать?

Именно этот вопрос занимал меня, пока я растерянно переводил взгляд с пустого моря перед нами на наших преследователей на холме. Те остановились на вершине. Ирония судьбы, если хотите: им теперь можно было хоть на животе подползать – мы оказались в ловушке, беспомощные, как котята, так что хова оставалось просто сграбастать нас и волочь в Антан, юдоль роковой неизбежности. Мое воображение уже рисовало эти змеиные глаза, парящие ямы Амбухипутси, летящие вниз с утеса кувыркающиеся тела, кровожадные вопли толпы… Я осознал, что с уст моих изливаются потоки ругательств, и огляделся вокруг, ища выход, которого, как понимал, нет.