Голос крови - Том Вулф (2012)

– …Херст, если вы спросите меня. Крутой, как дохлая рыба, полежавшая на солнце.

– …что вы говорите? Кто упал, так это Принс.

– …рыба, которая за сорок миллионов догнивает у Стиви[26]?

– …«культовый», куда бежать!

– …клянусь, «Не надо умийт!» – так он сказайль! (…клянусь, «Не надо уметь!» – так он сказал).

Магдалене и этот голос отлично знаком: со вчерашнего банкета, который устраивали в «Каса Туа» Майкл дю Гласс и его жена Кэролайн Пейтон-Сомс. Не забылось даже имя: Генрих фон Хассе. Он заработал миллиарды на производстве… что-то с промышленными роботами?.. вроде так говорили? Но чем бы он еще ни занимался, на последнем «Арт-Базеле» в Швейцарии он спустил столько миллионов на покупку искусства, что о нем судачили практически на каждом сборище, куда Магдалена попадала с Норманом и Морисом.

– …увидим! Вспышка краснухи, детка!

– …и пощупать некогда!

– Увидел – понравилось – купил! Только так можно…

– «Арт-Базель» в Базеле?

Это снова ХК.

– Вы бывали в Базеле? Хуже него только Хельсинки. Там поесть негде! Еда ни в какое сравнение не идет с той, что здесь. У рыбы такой вкус, будто она приехала на заднем сиденье «Хонды», а цены…

– …ради бога, не трогайте моего советника.

– …думаешь, у тебя есть запас пятнадцать минут, но через пять минут…

– …цены в два раза выше, чем здесь. А эти так называемые исторические отели? Я вам скажу, что там исторического – раковины в ванной! Ы-ы! Вот они старинные. Понимаете, о чем я говорю? Их можно скрести день и ночь целую неделю, но в итоге они такие же серые, как давно лежачая бабушка с дурным запахом изо рта. Никаких полочек, и эти древние железные чашки, привинченные к стене, куда тебе предлагают поставить зубную щетку? Да ты…

– Я что?

– …что я сказала. Грубиян. Дай мне телефон твоей матери! Я ей на тебя нажалуюсь!

– И что ты собираешься делать? Велишь Путину подсыпать мне изотопов в капучино?

Морис Флейшман как можно незаметнее опускает руку к ширинке и пытается почесать зудящие волдыри. Но ему, как всегда, не удается укрыться от Магдалены. Не реже чем раз в две минуты он бросает на нее взгляд из своих шестидесяти трех лет… полный значения… и похоти. Согласно диагнозу Нормана, это у него одно и то же. Похоть и есть то самое значение. Один вид такой цветущей девушки, как Магдалена, для порнозависимого вроде Флейшмана – это живое порно… лучше всякого стриптиза. Какими бы гнусными ни были эти взгляды, Магдалена их любит. Тяжелые похотливые взгляды, которые она вызывает у мужчин всех мастей, – любит, любит, любит. Мужчины сначала смотрят ей в лицо – Норман считает, что их вдохновляют ее выразительные губы, даже когда она не улыбается. Потом взгляд переходит на бюст – на ее, прямо скажем, идеальные груди. Она постоянно это сознает! А дальше мужчины разглядывают ее пах… Что они рассчитывают там найти, боже мой?

Все старцы в этой куче извивающихся опарышей… Да если бы Магдалена только захотела пройтись перед ними туда-сюда, виляя бедрами… все их богатства… растаяли бы! Они только и мечтают… спустить их… на нее.