Охотник на лис - Марк Шульц, Дэвид Томас (2014)

– Да ты и себе-то помочь не можешь, – ответил полицейский.

Потом полицейские пошли к лифту, чтобы разогнать вечеринку.

Я пошел следом за ними, решив, что поднимусь по лестнице и предупрежу всех участников вечеринки о появлении полиции.

Полицейские остановились и повернулись ко мне.

– Что ты делаешь? – спросили они.

– Иду наверх, – ответил я.

– Наверх нельзя, – сказали полицейские.

– Это – свободная страна, – сказал я и открыл дверь на лестничную площадку.

Тогда один из полицейских схватил меня сзади и попытался сделать мне то, что я называю «захватом, которому учат в полицейской академии».

Я мигом поднял его и швырнул на пол. Сделать это было легче, чем в любом из проведенных мной поединков. Как только первый полицейский грохнулся на пол, второй попытался провести тот же самый прием. Я поднял и бросил на пол и его. Тут поднялся первый полицейский и попытался провести тот же прием с тем же самым результатом.

Тогда второй полицейский поднялся и толкнул меня к пожарному шкафу, но его рука оказалась между мной и шкафом. Когда я ударился о шкаф, его стеклянная дверца разлетелась осколками, и из руки полицейского хлынула кровь. Полицейские достали наручники, но я продолжал двигать руками, и им не удавалось сковать меня. И тогда тот, у которого была порезана рука, сделал мне свинг. Я сделал нырок, захватил обе его ноги и дернул его. Он упал на раненую руку и закричал от боли.

«Ну, все, – сказал второй полицейский, – пойдешь в тюрьму, живой или мертвый». И достал пистолет.

Я перемахнул через забор и бросился бежать.

К этому моменту шум драки насторожил некоторых участников вечеринки. Один возбужденный парень бросился за мной. Я пытался убежать от столкновения, а парень догнал меня и сказал: «Вот, возьми мою рубаху».

Во время драки с меня сорвали рубашку, и парень знал, что полицейские будут высматривать человека без рубашки. Через какие-то секунды после того, как я натянул его рубашку, мимо проехала полицейская машина.

Но потом парень просигналил водителю какой-то машины, остановил его под знаком остановки, рассказал о том, что произошло, и попросил водителя отвезти нас в общежитие. Водитель быстро уехал. Я понял, что помощи от этого парня не будет, вернул ему рубашку и попросил оставить меня в покое.

Я перескочил через ограду и спрятался в кустах, но владелец дома меня заметил и вызвал полицию. Полицейский вертолет уже искал меня с воздуха, и вскоре полицейские взяли в полукольцо кусты, в которых я прятался.

По громкоговорителю они приказали мне сдаться. Я не был уверен в том, что должен сдаться. Я думал, что смогу ускользнуть, и готовился убежать.

Клацанье пистолетов, которые снимали с предохранителей, изменило мои планы. Я вышел из кустов с поднятыми руками. Полицейские надели на меня наручники, бросили меня на заднее сиденье машины и отвезли меня в тюрьму.

Я позвонил тренеру Облу и рассказал, что со мной случилось. Наполовину всерьез, наполовину в шутку Обл сказал: «Молодец. Я знал, что в тебе есть это». А потом сказал, что позвонит моему отцу.

Поначалу меня посадили в клетку для задержанных, а потом перевели в одиночную камеру, где не было ни подушки, ни матраса. Потом пришел полицейский и приказал мне подышать в алкогольно-респираторную трубку. Я согласился. Полицейский, казалось, был чрезмерно обрадован моим желанием сотрудничать, поэтому я передумал и сказал, что не стану дышать в эту чертову трубку.

На следующий день мне предъявили обвинение в нападении на двух сотрудников полиции Лос-Анджелеса и в нанесении им побоев. Отец внес залог в 5 тысяч долларов. Тренер Обл помог мне найти адвоката. Одна из девчонок, затащивших меня на вечеринку, сказала районному прокурору, что я не бросался на полицейских и не бил их, а всего лишь вырывался из их рук и использовал против них их же собственную силу.