Хищники с Уолл-стрит - Норб Воннегут (2009)

Вот тогда-то свирепое, удивительное просветление обрушилось на меня ниоткуда. Мысль сулила надежду. Звонить Халеку слишком поздно. Но я все равно позвонил. И услышал автоответчик: «Делайте, что надо, когда пропищит».

– Дерьмо, – бросил я и повесил трубку.

Чарли было дело, к гадалке не ходи. И немалое. Готов спорить, «АРИ Капитал» занимал все его мысли. А теперь влез и в мои.

Глава 51

– Эй, это я.

– Славное ты мне оставил сообщение на автоответчике вчера ночью.

– Ага, каюсь.

– Давай посмотрим, – сказал Клифф Халек в трубку, – ты бежал из страны и теперь звонишь мне с конспиративной квартиры в Рио.

В его голосе не было ни намека на юмор, даже на легкомыслие. Но меня не проведешь.

– Прикольно. Мне нужна твоя помощь.

– Без дерьма, – провозгласил он.

– Клифф… – начал я.

Он оборвал меня словами, срывавшимися с его губ, как шарик пинбола рикошетит между электрическими отбойниками.

– Зола звонила. Мы встречаемся сегодня утром. – Переброс. – Мы выстраиваем процедуры по твоим портфелям ценных бумаг. Никаких перемен без моего одобрения. – Переброс. – Почему ты не ответил на мои звонки вчера? Что происходит сейчас? – Переброс. – Зола почти ничего не знает, а Курц ни хрена не говорит.

– Спасибо, что принял портфели, – сказал я, понимая, что теперь моим клиентам ничего не грозит. – Ты говорил с Курцем?

– Тридцать секунд, – ответил Клифф. – Он думает, что ты украл кучу денег. Его страшит риск шестой колонки.

Клифф имел в виду первую полосу «Уолл-стрит джорнел», где в шестой колонке годами появляются статьи об «Энрон», «Тайко» и «Уорлдком». Она служит эпицентром статей о пагубной деловой активности.

– Курц – задница, – парировал я, – и заблуждается на мой счет.

– Юристы до него докопались, – продолжал Клифф. – И сейчас он отлить не может сходить, пока они не дадут зеленый свет.

– Ты не проверишь для меня кое-что? – с места в карьер спросил я.

– Это не сделает меня соучастником? – отозвался он полушутя. Я отметил озабоченность в голосе Халека – не за себя, а за мою карьеру.

В том-то и проблема, подумал я про себя. Душок Чарли Келемена. СКК умоет руки и от меня, и от всего, что хоть как-то касается схемы Понци.

– Клифф, «Блумберг» перед тобой?

– Конечно.

– Вытащи «Рагид Компьютерс». Тикер R-C-O-M.

– Лады. R-C-O-M, капиталы, марш, – объявил он, как спортивный комментатор, ведущий репортаж с места событий о клавиатурных последовательностях «Блумберг». – Что теперь?

– Зайди в раздел «Выписки и держатели» и скажи, кто недавно покупал или продавал акции.

– Лады, – сказал он. Я ждал. И ждал. И ждал. – Тут сказано «Для данных настроек инсайдерские транзакции не могут быть отображены».

– Дерьмо, – рассеянно выругался я. – Я-то думал, «Блумберг» сообщает об инсайдерских сделках для всех компаний.

– Кроме мелких, – пояснил Клифф. – И вообще, зачем мы это делаем?

– Я надеялся, что всплывет имя Алекса Романова.

– Ни за что, – тотчас возразил он. На Уолл-стрит финансовую прессу читают все. – Это не в стиле Романова. Он не купит столько акций, чтобы стать инсайдером.

– Ему принадлежит двадцать два процента компании. – На миг воцарилась тишина. – Клифф, ты здесь?

– Ага, секундочку. Я тут кое-что проверяю.

Интересно, как в нашей отрасли общались до появления компьютеров? Эта вечная «секундочка», пока кто-то делает подсчеты или занимается веб-серфингом в поисках ответа.

– «Блумберг» сделки не показывает, – задумчиво продолжал Клифф, – но показывает крупных держателей. Имя Романова нигде не значится.

– Шутишь? Как насчет «АРИ Капитал»?

Снова молчание.

– Нет, ничего, – наконец доложил он. – Где ты взял эти двадцать два процента?

– У меня есть распечатка, показывающая, что АРИ принадлежит девять с половиной миллионов акций.