– Очень хороший вопрос, – согласился Сен. – Как только мы определим, что можем сделать, то решение будет принять проще.

– Дать им под зад, чтобы летели до самой Шалины! – выкрикнул Грейвз.

– Для простоты, если нет возражений, будем именовать этот вариант «активным сопротивлением», – предложил доктор Сен. – Еще кто-нибудь?

– Это безумие! – высказалась Уна. – Я за то, чтобы выполнить их условия.

– Назовем этот вариант «сотрудничеством», если данный термин приемлем.

– Скорее, коллаборационизмом, – вмешался Грейвз.

– Твое предложение называется «суицид», – заорала Уна в ответ.

– Я прошу вас! Пререкаясь, мы ничего не добьемся. Кто-нибудь желает внести другое предложение?

– Как насчет пассивного сопротивления? – спросила Алисия. – Они могут вынудить нас покинуть планету, но мы не обязаны им в этом помогать. Сражаться не получится, однако можно мирно отказаться улетать.

– Тактика сатьяграха, – кивнул доктор Сен. – Назовем ее «пассивной оппозицией». Есть еще идеи?

– Бежать! – предложил Пьер Адлер. Кое-кто рассмеялся, но Пьер серьезно покачал головой. – Я не шучу: есть целая планета, чтобы укрыться. Им не удастся заставить нас уехать, если они никого не найдут.

– Это тактика, а не стратегия, – обронил Осип.

– Думаю, лейтенант Палашник прав, – сказал доктор Сен. – Давайте определим, чего мы хотим добиться, а после будем решать, как к этому подойти.

– Что насчет Каставерде и группы с поверхности? – спросил Пьер. – Они тоже имеют право голоса.

– Это очень верное замечание, – признал Сен. – Прежде чем будут высказаны дальнейшие предложения, давайте установим связь со станцией надо льдом.

Пока Пьер налаживал связь и ставил экран, споры возобновились.

– Я хотела бы донести до всех, что ни при каких условиях не намерена драться с шоленами, – объявила Уна. – Можете следовать идиотской идее Дики, но я в этом не участвую.

– Не могли бы мы, по крайней мере, договориться, что будем придерживаться решения, принятого группой? – спросил доктор Сен.

– Нет, – вмешался Антонио. – Что, если большинство ошибается?

– Что, если ты ошибаешься? – напустился на него кто-то.

– Так мы никуда не придем, – вздохнул доктор Сен. Экран на стене ожил, на нем появилась общая гостиная станции на поверхности и ее экипаж за чашками кофе. – Доктор Каставерде, что ваши сотрудники думают об ультиматуме, который нам предложили шолены?

Робу стало скучно. Он склонился к уху Алисии:

– Спорим, если мы улизнем, потрахаемся и вернемся, никто не заметит.

– Роберт, это серьезно!

– Знаю, но, если Дики и Уна продолжат ходить кругами с тем же «да», «нет» и «сам дурак», мы умрем со скуки. Секс гораздо интереснее.

– Подожди, пока все закончится.

Через час терпение Роба иссякло. Он воспользовался мгновением тишины, после того как Антонио закончил описывать моральные риски насильственного противостояния с шоленами.

– Извините, – вмешался он. – Я знаю: здесь всем есть, что сказать, и каждый считает свои аргументы по-настоящему важными. Однако я почти уверен, что мы все уже приняли решение и менять его не собираемся. Может, проголосуем наконец?

– Роб предлагает закончить прения, – объявил Пьер. – Все «за»?

Почти все подняли руки. Доктор Сен дипломатично воздержался, Дики и Уна демонстративно сложили руки на груди, прожигая друг друга взглядами.

– Принято! – провозгласил Пьер Адлер. – Слава тебе господи!

Проголосовали. Доктор Сен раздал бумажные обрезки и попросил каждого указать на них выбранный вариант, потом собрал бюллетени и подсчитал результат. Пьер заглядывал ему через плечо.