Ассимиляция - Джефф Вандермеер

У Саула разболелось колено. Прихрамывая, он обходил комнату, набитую оборудованием «Бригады легковесов». Бродя в поисках чего-то, что он все равно не узнал бы, даже если бы нашел, смотритель размышлял о том, как человек может расклеиться от множества болячек и ему не повредило бы позаботиться о поддержании здоровья. Особенно с учетом того, что Чарли на семь лет его моложе. Но этими мыслями он лишь отгонял преследовавшие его приступы страха: с ним что-то явно не так, он все более неуверенно чувствует себя в своей шкуре, и это уже наверняка читается у него в глазах. На расстоянии вытянутой руки он уже словно прочитал приговор, стал называть эти нерегулярные проявления «заражением». Заражен паразитами — вот мысль, которая преследовала его порой в промежутках между сном и бодрствованием, сном и бодрствованием, легко и непринужденно лавировала между этими двумя состояниями.

Внутри словно все напрягалось, и к этому примешивалось ощущение, что нечто все более уверенно занимает свое место в его организме. И это вызывало смятение и страх.

К счастью, мать Глории, Труди Дженкинс, согласилась принять его примерно за час до наступления темноты. Жила она к западу от маяка, в уединенном бунгало, и Саул воспользовался своим пикапом. Подъехал, припарковался на грунтовике перед домом, где росли магнолии, дуб и несколько карликовых пальм. За углом был виден деревянный настил, широченный, почти как дом, тянущийся к морю. Вот уж действительно один из самых симпатичных уголков на этом побережье. Было бы желание, и Труди могла сдавать на лето комнату туристам.

Ходили слухи, будто Труди приехала и поселилась здесь после сделки со следствием, ее обвиняли в распространении наркотиков, и было это лет десять назад, если не больше. Но каково бы ни было ее прошлое, рука у этой женщины была твердая, и голова на плечах тоже имелась, и обратиться к ней было куда разумнее, нежели ехать за пятьдесят миль в городскую больницу или же обращаться к интерну, которого прислали в деревню из той же клиники попрактиковаться в своем ремесле на чудаках, решивших поселиться здесь, вдали от цивилизации.

– Вот, укололся о какой-то шип или осколок…

Еще одно незаменимое качество Труди: с ней можно было говорить об осколке. Он как-то попытался с Чарли, но по причинам, до конца для него неясным, чем больше он говорил, тем сильнее становилось ощущение, что он навязывает ему нечто такое, что тот, пожалуй, еще не готов взвалить на себя.

Мысль эта огорчила Саула, он умолк и не стал рассказывать Чарли о странных точках, которые порой плавали в уголках глаз.

– Так вы считаете, вас кто-то укусил?

– Да нет, на укус не похоже, скорее, словно что-то ударило. На мне были перчатки, но не стоило соваться в заросли и брать это в руки. Правда, это может и не иметь никакого отношения к моему самочувствию. – Но как знать? То странное ощущение, то неощущение, тот момент вновь и вновь всплывал в его памяти.

Она кивнула:

– Понимаю. И то, что вы обеспокоены, это нормально, тем более что появился тик. Давайте я осмотрю не только ладонь, но и всю руку, потом проверим все жизненно важные показатели, и, возможно, все ваши страхи отступят.

Может, Труди и педиатр, но говорила она с ним совсем не как с ребенком. Эта женщина умела просто объяснять сложные вещи, добираться до сути, и он был ей за это благодарен.

Снимая рубашку, чтоб она его осмотрела, Саул ради поддержания разговора заметил:

– А ваша девочка часто приходит к маяку.

– Да, знаю, – кивнула она. – Надеюсь, она не создает вам проблем.

– Нет. Вот только все время залезает на камни.

– Да, прирожденный альпинист. Везде сует свой нос.

– Но это может быть опасно.

Она подняла на него глаза.

– Уж лучше пусть ходит на маяк и будет рядом с людьми, которых я знаю, чем шляется по дорогам и шастает неведомо где.