Застольные беседы - Плутарх

{24 ...дерево, посвященное Дионису, естественно должно было войти в культ Меликерта... — Утверждение Лукания можно объяснить, во-первых, тем, что Дионис и Меликерт были двоюродные братья, воспитанные Ино, матерью Меликерта (см. выше, примеч. 22); вместе с тем последующий переход к вопросу об атрибутах Посидона и Диониса как богов растительности заставляет предположить, что ассоциация Лукания глубже: сопоставив ход его мысли с версией, согласно которой на Истмиях первоначально увенчивали сельдереем — траурным растением (см. Заст. бес. 675 С—Е), а также с указанием на проводившееся некогда ночное мистериальное празднество в честь Меликерта (Плутарх, Тезей, 25), можно предположить, что Меликерт в древнейшие времена почитался па Истме как божество растительности, умирающее и воскресающее подобно Дионису — также растительному божеству, а сами Истмии возникли из церемонии погребения Меликерта. Таким образом, предание, изложенное в примеч. 22, можно рассматривать как позднейшее переосмысление древнего культа и обряда. Обо всех версиях появления Истмийских игр см. RE, Bd IX, 2248 sq.}

{25 ...жертвы Посидону Фиталъмию... и Дионису Дендриту... — Φυτάλμιο; («Фиталъмий» — «Растительный», «Производящий») — общий эпитет богов — носителей животворящей природной силы. Представление о Посидоне как о носителе такой силы могло возникнуть в связи с его функцией бога вод и источников, необходимых для жизни растений. См. об этом Farnell, v. IV, p. 6; Nilsson Μ., Bd I, S. 451; cp. Roscher, Poseidon. Ср. также примеч. 64 к книге IV. О Посидоне Фитальмии в контексте сочинений Плутарха см. Adversus Colotem, 1119 Ε: De virt. mor. 451 С; Пир семи мудрецов, 158 D—Ε. Δενδρίτης («Дендрит» — «Древесный») — один из эпитетов Диониса как растительного божества (см. Farnell . v. V, p. 118). Ср. эпитеты Диониса α̉νθίνος («цветочный» — Павсаний, I 31, 4) и συκίτης («смоковничий» — Ath. 78 с), не говоря о многочисленных эпитетах, связанных с плющом (см. примеч. 63 к книге III).}

{26 ...па что указывает Аполлодор... — FGrH. 244, Fr. 123. Объяснение Аполлодора, как и Плутарха, имеет рационалистический характер.}

{27 ...Феофраст считает причиной этого еще и теплоту почвы... — Неизвестно, в каком сочинении. Ср. Заст. бес. III 648 D, где дается другое объяснение: сосна как «теплое» дерево растет в холодных местах.}

{28 ...многие подмешивают ее камедь в вино... — О полезности смолы при хранении вина и добавлении камеди к вину для придания ему крепости и аромата см. Plin. nat. XIV 124; XVI 54.}

2. Выслушав сказанное, Элевтерий, {29} один из выдающихся по начитанности риторов, воскликнул: "Ради богов, разве тебе неизвестно, что пиния совсем недавно стала увенчанием истмийских победителей, а ранее их венчал сельдерей? Это засвидетельствовано и комедией, в которой один скряга говорит:

{29 Элевтерий — Переводчик принимает конъектуру Райске ’Ελευθέριος. Хуберт читает ε̉λευθερίοις; смысл сочетания ε̉λευθερίοις α̉ναγνώσμασιν: «в чтении сочинений, достойных свободного человека» (?)}

По мне, скажу я честно, сами Истмии

Цены венка не стоят сельдерейного. {30}

{30 CAF, adesp., Fr. 153.}

А историк Тимей сообщает, что, когда коринфяне выступили на войну с карфагенянами {31} [d] за преобладание в Сицилии, им встретился караван ослов, нагруженных сельдереем; большинство воинов истолковало это как неблагоприятное знамение: ведь сельдерей - траурное растение, так что о безнадежно больном говорят, что ему уже сельдерей нужен; однако Тимолеон всем внушил бодрость, напомнив об истмийских сельдереевых венках, которыми коринфяне награждали победителей. Известно также, что командирский корабль царя Антигона, сам собой взрастивший вокруг кормы сельдереевый венок, получил наименование "Истмия". Сюда же относится и застольная песня-загадка, в которой говорится о сельдерейной затычке [e] глиняного кругового жбана: