Застольные беседы - Плутарх

Вступив в это обсуждение, старик сказал, что вся присущая растению сладость уходит у смоковницы в плоды, и естественно, что все остальное в дереве оказывается неприятным и горьким. Подобно тому, как печень, выделив в одно место всю желчную горечь, сама становится сладкой, так и смоковница, [d] отдав смоквам все маслянистое и питательное, сама оказывается лишенной сладости. "Ведь что этому дереву не вовсе чужды какие-то добрые соки, - сказал он, - я заключаю на основании наблюдений садовников; они говорят, что рута, высаживаемая вокруг смоковницы, приобретает более мягкий и приятный вкус, {83} как бы приобщаясь к некоей сладости, укрощающей ее чрезмерную и тягостную остроту; если только, конечно, не предположить обратное - что смоковница, добывая себе питание, отнимает какую-то часть горечи".

{83 ...рута, высаживаемая вокруг смоковницы, приобретает более мягкий и приятный вкус... — О пользе сочетания руты со смоковницей см. также Plin. nat. XIX 156; Thphr. CP V 6, 10; [Arist.] Pr. 924 b 35 sq.}

Вопрос X

Что такое "друзья соли и боба"; а также, почему Гомер назвал соль божественной {84}

{84 О первой части вопроса — ср. Заст. бес. IV 663 F. См. также Paroemiographi,

1 188; II 275.}

Участники беседы: Флор, Аполлофан, Плутарх, Филин

1. Принимая нас у себя, Флор предложил за обедом вопрос, кто такие вошедшие в поговорку "друзья соли и боба". На это сразу же ответил грамматик Аполлофан: "Поговорка относится к столь близким друзьям, что для них достаточен обед, состоящий из соли и бобов". Отсюда мы перешли [f] к рассуждению о почести, воздаваемой соли: Гомер прямо говорит:

...посыпал божественной солью, {85}

{85 Пл. IX 214 — о соли, которой Ахилл посыпает приготовленное к трапезе мясо, θει̃ος — употребительный гомеровский эпитет, характеризующий героя или предмет превосходных качеств («божественный» в смысле «любезный богам»). Согласно Евстафию, Гомер называет соль «божественной» либо потому, что она «устанавливает дружеские связи» между участниками трапезы, служит символом расположения хозяев и гостей, либо потому, что все присоленное лучше сохраняется (Eust. 748, 62). Ср. Греч, воп. 295 С.}

Платон утверждает, {86} что согласно человеческому укладу тело со л и считается наиболее любезным богам. Недоумение было вызвано тем обстоятельством, что египетские жрецы, соблюдая благочестие, полностью воздерживаются от соли, {87} так что даже хлеб едят приготовленный без соли. Почему они отвращаются от соли, если она любезна богам и божественна? [485]

{86 ...Платон утверждает... — Тимей, 60 е: соль — разновидность одного из «простых тел» («стихий», «элементов») — земли. Напоминая об обычае называть соль «любезной богам», Платон, возможно, имеет в виду то же место из Гомера.}

{87 ...египетские жрецы... воздерживаются от соли.. . — Ср. Заст. бес. VIII 729 А.}

2. Тут Флор предложил оставить в стороне египтян и разобраться между собой по-гречески в поднятом вопросе. Я же заметил, что в религиозных запретах нет противоречия между египтянами и эллинами: ведь и у нас благоговейная чистота исключает и половую деятельность, и смех, и вино, и многое другое, что вообще достойно уважения; и от соли соблюдающие религиозную чистоту воздерживаются, может быть, потому, что она вследствие своей теплоты побуждает к любовным сношениям; {88} возможно и то, что от соли отказываются как от приятнейшей приправы: ведь соль, пожалуй, можно признать прпправой и украшением всех прочих приправ. Поэтому ее и называют иногда харитой, как сообщающую прелесть необходимой пище.

{88 ...вследствие своей теплоты побуждает к любовным сношениям. — О термине «теплота» см. примеч. 32 к книге III.}