Застольные беседы - Плутарх

{81 ...и безумные «алала!»... — Возглас «алала!» напоминает скорее об экстатических культах, нежели о простом «радостном возбуждении»; эта строчка могла бы проиллюстрировать состояние, описанное ниже, — «божественное вдохновение» (Пиндар, фр. 208).}

Если же это люди воспитанные в большей сдержанности, то они только голосу позволяют обратиться к пению и в их речи возникает стихотворный [с] ритм и музыкальная мелодия. Но особенно далеко уходит от обыденного состояния и тело и голос под воздействием божественного вдохновения. Поэтому и вакхическое ликование облекается в ритмы, и внушаемые божеством вещания звучат в стихах, и даже бред одержимых безумием редко бывает лишен песенной размеренности. Приняв все это во внимание, попытаемся раскрыть любовь и явить дневному свету ее подлинное содержание: мы увидим, что нет другой страсти, которая порождала бы и более горькие страдания, и более бурную радость, и более властительное исступление, и отчуждение от разума. Подобно городу, о котором говорит Софокл, в душе человека, охваченного Эротом,

[d] слились в одно молитвы и стенания. {82}

{82 Из пролога к трагедии Софокла «Царь Эдип» (4); сказано об охваченных чумой Фивах.}

Неудивительно, что Эрот, в котором объединены и сосредоточены все начала музыки - горе, радость и боговдохновение, не только богат речами, но и к созданию песнопений и стихов имеет склонность и силу, как ни одна другая страсть".

Вопрос VI

О винолюбии Александра {83}

{83 Заглавие лишь частично отражает содержание беседы.}

Участники беседы: Филин, Плутарх и другие

1. Шла речь о царе Александре: говорили, что пил он не так много, но проводил много времени за вином, беседуя с друзьями. Но Филин [e] показал, что такое мнение вздорно, опровергая его ссылками на царские дневники, {84} в которых часты записи такого рода: "в этот день спал после попойки", а иногда: "так же и на следующий день". По этой причине Александр был мало склонен к любовным связям, тогда как в остальном отличался живостью и бодростью - признаки телесной горячности. Передают также, {85} что его тело обладало приятным ароматическим запахом, который сообщался и одежде. Вероятно, и это следует приписать горячности: ведь самые сухие и жаркие области вселенной приносят корицу и ладан. Феофраст говорит, {86} что благовоние возникает вследствие некоего спекания влажности, вредная избыточность которой устраняется жаром. По преданию, и Каллисфен впал в немилость у Александра, тяготясь обильной выпивкой за обедом: когда до него дошла очередь выпить так называемый большой кубок Александра, он отказался, говоря, что не хочет, [624] выпив за здоровье Александра, просить врачебной помощи у Асклепия. Вот что говорилось о винолюбии Александра.

{84 ...царские дневники... (ε̉φημερίδες — буквально «ежедневники») — Так называются записи, которые делались во время военных походов Александра Великого. Были опубликованы после смерти царя. Литературной обработкой и редактированием дневников занимался главный писец царя Эвмен из Кардпи. До Плутарха и его современников текст «эфемерид» дошел, по-видимому, в передаче более поздних авторов.}

{85 То же — Плутарх, Александр, 4, со ссылкой на сведения перипатетика Аристоксена. Ср. Элиан, Пестрые рассказы, III 23.}

{86 Феофраст говорит... —В собрании фрагментов Ниммера (Thphr.; Wimmer) не учтено.}