Системы власти - Ноам Хомский (2013)

События в Ираке были попыткой установить силой некое подобие старой системы контроля. Попытка провалилась. В общем, думаю: политика США в этом вопросе остается, в сущности, неизменной со времен Второй мировой войны. А возможностей проводить такую политику в жизнь становится меньше и меньше.

Из-за экономической слабости?

Отчасти из-за того, что мир становится все разнообразнее. Возникают все новые средоточия власти. Под конец Второй мировой войны США достигли наивысшего своего могущества. Они прибрали к рукам половину всемирных богатств, а страны-соперники — все до единой — оказались либо дотла разорены, либо уничтожены. Соединенные Штаты обретались в полнейшей, непредставимой ныне безопасности — и всерьез порывались править целым миром. Нужно заметить: по тем временам это вполне могло и получиться.

Это называли «Планом Великих Земель»…

Верно, и все началось еще в годы Второй мировой войны. Сразу же по ее окончании руководитель отдела внешнеполитического планирования при Министерстве иностранных дел США Джордж Кеннан[15] и ряд других специалистов разработали подробности упомянутого плана, а затем привели его в действие. То, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Южной Америке, по большей части уходит корнями во вторую половину сороковых годов. Впервые США встретили успешное сопротивление своей гегемонии в 1949-м. Тогдашние события американцы многозначительно зовут «потерей Китая». Очень любопытное определение; кстати, его никто никогда не опровергал. В Соединенных Штатах велось очень много споров о том, кто виновен в потере Китая. Это стало предметом постоянного обсуждения внутри страны. Заметьте: крайне любопытная фраза. Ведь можно потерять лишь то, чем владеешь. Соединенные Штаты были абсолютно уверены: мы владели Китаем — а значит, когда Китай добился независимости, потеряли Китай. Затем появилась озабоченность в связи с «потерей Латинской Америки», «потерей Ближнего Востока», «потерей» еще некоторых определенных стран, и все это основывалось на прочном убеждении: мы владеем миром, и везде, где наш контроль ослаблен, грозит потеря. Тут-то мы и думаем о том, как вернуть потерянное.

Сегодня, если вы прочтете журналы, пишущие о внешней политике, или решите послушать дебаты республиканцев на эту тему, то сразу же уясните главный вопрос: «Как нам предотвратить дальнейшие потери?» Если доведется присутствовать при выступлениях Митта Ромни, самого вероятного кандидата на пост президента США от Республиканской партии, то услышите: лучшим способом предотвратить потери будет просто перебить всех, кто станет на нашем пути. «Если они нам не нравятся, мы их истребим». Честное слово, именно так он и сказал недавно в одном из своих выступлений. Эта озабоченность по-прежнему царит в умах американских политиков: мы должны контролировать весь мир.

Однако способность США сохранять контроль над целым миром резко сократилась. Уже к 1970 году мир был с экономической точки зрения трехполярным. Один центр находился в Северной Америке, где безраздельно властвовали Соединенные Штаты, второй — в Европе, где доминировала Германия; этот центр был сопоставим по своим размерам с североамериканским. Третий обретался в Восточной Азии, где преобладала Япония. Именно этот третий центр и являлся к 1970-му самым быстрорастущим. С того времени мировой экономический порядок стал еще сложнее и разнообразнее. Поэтому сегодня труднее осуществлять угодную США внешнюю политику, однако основополагающие постулаты ее не слишком-то изменились.