Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пекина - Евгений Румер, Дмитрий Тренин, Раджан Менон, Хуашен Чжао (2008)

Тем не менее Россия и Китай не могли без подозрительности относиться к американским идеям о новых правилах сотрудничества в Центральной Азии. Источником недоверия были, во-первых, сомнения в способности Вашингтона утвердить свое доминирование в регионе, расположенном на другом конце земного шара, и в его праве устанавливать правила игры для Центральной Азии. Во-вторых, новые правила «все могут быть в выигрыше» казались подвохом, потому что Вашингтон явно стремился не допускать в Центральной Азии китайского и русского – но не американского! – влияния. В-третьих, утверждения Соединенных Штатов об отсутствии у них корыстных мотивов должны были показаться русским и китайским наблюдателям неискренними, поскольку при этом Вашингтон усердно занялся проблемой разработки каспийских месторождений нефти и газа, в том числе расположенных в Казахстане и Туркмении.

Нефть и нефтепроводы

Если политические и экономические реформы, обеспечение независимости от крупных евроазиатских государств и интеграция в евро-атлантическую структуру обеспечения безопасности не казались достаточно веским основанием для активного, стратегического присутствия Америки в Центральной Азии, то нефть, по мнению многих наблюдателей, была таким основанием. Можно и не говорить, что государственные деятели США всегда активно отвергали идею, что целью американской политики в регионе была нефть; они, напротив, настаивали, что в общей концепции политики роль нефти чисто инструментальная по отношению ко всем другим задачам – реформам, интеграции и безопасности. Об этом высказался заместитель госсекретаря Тэлбот в своей речи в 1997 г.:

В последние несколько лет стало модным утверждать или хотя бы предсказывать повторение Большой игры на Кавказе и в Центральной Азии. Отсюда, разумеется, следует, что движущей силой региона, подогреваемой и смазываемой нефтью, будет соперничество великих держав к ущербу всех живущих здесь людей.

Наша цель в том, чтобы избегать подобного атавистического результата и активно предотвращать его. Размышляя о геополитике нефти и проводя соответствующую политику, давайте сделаем все необходимое, чтобы мыслить в терминах, приличных XXI в., а не XIX. Оставим Редьярда Киплинга и Джорджа Макдональда Фрэзера там, где они и должны быть, – на полках исторической фантастики. Большая игра, в которой участвовали Ким Киплинга и Флэшмен Фрэзера, относилась к числу игр с нулевой суммой. Мы стремимся к прямо противоположному: мы хотим, чтобы все ответственные игроки на Кавказе и в Центральной Азии остались в выигрыше25.

Несмотря на такие недвусмысленные заявления, публикации об американской политике в Центральной Азии в 1990-х гг. вели к неизбежному выводу, что нефть была не второстепенным фактором, а главной целью. Именно этот аспект политики США в этом регионе привлекал наибольшее внимание, даже когда цены на нефть упали ниже 20 долл. за баррель.

Наличие нефти в Центральной Азии не было новостью. Было известно, что Казахстан, Туркменистан и Узбекистан располагают существенными природными запасами углеводородов. По данным министерства энергетики США, разведанные нефтяные запасы Казахстана – имеющего самые большие месторождения нефти в Центральной Азии – составляют, с учетом шельфов, от 9 до 40 млрд баррелей. Иными словами, не меньше, чем в Алжире, а может быть, и в Ливии26.

На территории Казахстана найдены самые большие в регионе месторождения газа – от 65 до 100 трлн куб. футов. Вторые по величине запасы газа найдены в Туркмении – около 71 трлн кубических футов. Третье место занимает Узбекистан – 66 трлн куб. футов27. Разведанные запасы нефти в Туркменистане и Узбекистане составляют примерно по полмиллиарда баррелей28.