Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг (1953)

Я могу лишь восхищаться той энергией, с которой британское правительство взялось за подъем оборонного потенциала своей страны. Тем не менее, моя точка зрения, к которой я пришел благодаря моему опыту проведения наступательных операций в предыдущих кампаниях, состоит в следующем. Ценность укреплений и других препятствий, мешающих противнику развивать наступление, не подлежит сомнению. Однако чрезмерное внимание, уделяемое этому элементу обороны, может обернуться неприятностями, если в укрепленной зоне нельзя разместить постоянный гарнизон. В этом случае за нее легко будет зацепиться передовым танковым частям наступающего противника или его парашютному десанту. При всем моем уважении к энтузиазму и самоотверженности британского народа, я не верю в боевую эффективность использования таких формирований, как ополчение, да еще оснащенных устаревшим оружием. Даже если регулярные войска не наступают, а ограничиваются удержанием занятых позиций, нерегулярные формирования неизбежно превращаются в пушечное мясо, как это было в Германии в 1944–1945 годах. Организация отрядов фольксштурма имела большой пропагандистский эффект, но даже при том, что фольксштурмовцы были вооружены лучше, чем британские ополченцы, они потерпели фиаско. Учитывая, что участники подобных формирований почти всегда приносят в жертву свою жизнь, отправлять их в бой – значит брать на себя весьма нелегкое бремя ответственности. Мы со своей стороны пришли к выводу, что лучшим выходом из положения является отправка в полки, находящиеся на передовой, подкреплений из бывших солдат. Что же касается ополченцев, то даже при том, что их боевой дух, как правило, значительно выше, чем у военнослужащих регулярных войск, их способность вести эффективные боевые действия в обороне не следует переоценивать.

В описываемый мной период британцы не могли собрать в Южной Англии больше 15–16 полностью укомплектованных и оснащенных первоклассных дивизий того типа, который требуется для ведения современной маневренной войны. Между тем в противоборстве с противником, уже успевшим проверить себя в деле, ничто не может компенсировать отсутствие боевого опыта. Нехватка опыта приводит к тому, что перемещение резервов замедляется или полностью блокируется действиями парашютистов, воздушными налетами и т. п. и все заканчивается отступлением и большими потерями. Одним словом, я, вопреки мнению Черчилля, убежден, что наступательная операция, если бы она была тщательно подготовлена и предпринята хотя бы до середины августа, принесла бы нам успех. Если бы она была начата позже, ее успех более, чем когда бы то ни было, зависел бы от действий люфтваффе и десантов.

Разумеется, главную опасность для нас представляли британские военно-морские силы. Этой угрозе можно было противостоять только за счет концентрации всех военно-морских и военно-воздушных сил Германии. Разумеется, в этой ситуации колебания ВМС в отношении к идее вторжения могли только помешать. Тем не менее, при серьезном планировании и тщательном выполнении замыслов эти трудности можно было преодолеть. Средства, имевшиеся в нашем распоряжении, – плотные минные поля, устанавливаемые с кораблей и самолетов у входов в гавани, большое количество подводных лодок, эсминцы, торпедные катера и самоходные паромы Зибеля, а также береговая артиллерия и устройства для постановки дымовой завесы – могли парализовать даже превосходящие силы противника. Разумеется, это очень грубая оценка, но можно тем не менее сказать, что при осуществлении операции 60 процентов нагрузки легли бы на военно-морские силы и береговую артиллерию, а 40 – на люфтваффе.

Имея в активе опыт наблюдения за действиями британских ВВС в течение нескольких месяцев, я могу суммировать свои впечатления о том, какие положительные для нас факторы имелись в обстановке, складывавшейся в сентябре:

1. Мы безоговорочно контролировали небо над Голландией, Бельгией и Северной Францией.