Троянская тайна - Воронин Андрей Николаевич (2007)

– Он сказал, как вас зовут и что вы способны помочь развеять некоторые мои... ну, скажем так, опасения. Но, несмотря на его слова, я не уверена, что сочту нужным с вами откровенничать. Среди знакомых Виктора... Викторовича, – едва заметная пауза после имени о многом сказала Сиверову, и он сдержал понимающую улыбку, которая могла показаться этой увешанной бриллиантами Ирине Константиновне оскорбительной, – есть люди, которым я бы не торопилась доверять.

– Такие знакомые есть у кого угодно, – негромко рассмеявшись, утешил ее Федор Филиппович. – К некоторым из своих, например, я ни за что не рискну повернуться спиной.

Пока они обменивались этими сомнительными любезностями, Глеб быстро прокрутил в голове имена людей, которых знал, о которых слышал и на которых имел досье, отыскивая среди них Виктора Викторовича, достаточно богатого, влиятельного и умного, чтобы завести такую любовницу. Купить манекенщицу с фарфоровым кукольным личиком и бессмысленными стеклянными гляделками мог любой денежный мешок, но, чтобы привлечь и удержать при себе такую женщину, нужно было, помимо денег, обладать еще многими незаурядными качествами. Если Глеб Сиверов хоть что-то понимал в людях, эта женщина хорошо знала себе цену и цена эта была немаленькой.

Помимо этого, таинственный Виктор Викторович был на довольно короткой ноге с генералом Потапчуком, а таких людей в Москве насчитывалось не так уж много: Федор Филиппович был разборчив в связях и если уж действовал по принципу "ты мне, я тебе", то лишь с теми, кому мог доверять.

Сопоставив все это и перешерстив хранившуюся у него в голове картотеку, Глеб получил одну фамилию: Назаров. К фамилии прилагалась биографическая справка с длинным перечнем занимаемых должностей и предполагаемым размером личного состояния; исходя из этой информации, можно было предположить, что Потапчук глубоко заблуждался, считая, будто любовница самого Назарова станет на него работать. Кстати, а кто она сама? Ирина Константиновна... Ее имя и отчество казались Глебу странно знакомыми, как будто это словосочетание встречалось ему совсем недавно, и притом именно в связи с искусствоведением...

Выйдя из задумчивости, он увидел, что Ирина Константиновна с интересом разглядывает служебное удостоверение Федора Филипповича – судя по надписи на обложке, настоящее. Сиверов с интересом воззрился на нее, ожидая, когда на ее лице появится наконец выражение типа "фи!", но тщетно: лицо женщины стало задумчивым и озабоченным, но никак не надменным или пренебрежительным.

– Генерал, – произнесла она, будто пробуя это слово на вкус, и вернула Федору Филипповичу удостоверение. – Я польщена, конечно, но неужто у такого человека, как вы, нет других занятий?

– В данный момент нет, – честно ответил Потапчук и пригубил остывший кофе.

– Что ж, – задумчиво произнесла Ирина Константиновна, – пожалуй, все правильно. Если мои подозрения имеют под собой почву, если это не просто истерика, тогда это дело как раз по вашей части. Я имею в виду, по части вашего ведомства. Не в отделение же милиции мне с этим идти!

– Разумеется, – поддакнул Федор Филиппович. – Так с чем именно вы не хотите идти в отделение милиции?

– А... – Ирина Константиновна не договорила, но устремленный на Сиверова взгляд был достаточно красноречивым.

Глеб мысленно поморщился. Эта женщина совсем не выглядела бестолковой курицей, способной забыть имя человека через минуту после того, как его ей представили. Видимо, он понравился ей ничуть не больше, чем она ему. Примерно секунду Глеб колебался, борясь с желанием показать ей липовое удостоверение сотрудника Министерства культуры. Его опередил Федор Филиппович, который, кажется, догадался, о чем он думает.

– Глеб Петрович – оперативный сотрудник, – сказал генерал.