Капитан флибустьеров - Густав Эмар

– Что же ты намерен предпринять? – осведомился товарищ, слегка встревоженный.

– Бог мне свидетель, я не искал встречи с этим человеком; напротив, я всячески старался избегать его. Когда с минуту назад ты встретил меня на берегу и просил пойти с тобой, я пытался отговориться.

– Это правда.

– Итак, ясно, что только случай свел нас теперь.

– Чтоб меня черт побрал с руками и с ногами, если я понимаю хоть одно словечко из всего, что ты говоришь!

Медвежонок поднял голову и посмотрел на товарища с неподражаемым выражением насмешливого торжества.

Потом он взял его под руку и вкрадчивым голосом произнес:

– Пойдем, Тихий Ветерок. Ты часто ставил мне в укор, что я не играю… Ну так вот, сегодня, ей-богу, ты будешь присутствовать при игре, которую и ты, и наши товарищи забудут не скоро.

– Ты станешь играть?! – вскричал Легкий Ветерок вне себя от изумления.

– Да, и партия будет решительная.

– С кем же?

– С человеком, который так нахально обобрал наших братьев, – ответил Медвежонок, указывая рукой на буканьера.

– С Пальником?

– Да, и вместо того, чтоб присутствовать при твоей игре, я буду играть, а ты – присутствовать при этом.

– Берегись! – заметил Тихий Ветерок.

– Мое решение принято. Пойдем!

– Да поможет тебе Бог! – прошептал флибустьер, следуя за Медвежонком.

Они вошли в залу, без труда прокладывая себе путь в толпе, так как оба пользовались большим уважением товарищей. Вскоре они очутились перед столом, за которым сидел буканьер, глядя на них с насмешливой улыбкой.

– Ага! – вскричал он с грубым смехом. – Уж не собираетесь ли вы попытать счастье против меня, друзья?

– Почему бы и нет? – откликнулся Тихий Ветерок.

– Попробуй, если берет охота, – продолжал, посмеиваясь, буканьер, – я готов взять у тебя все до последнего дублона, старый друг.

– Во-первых, я тебе вовсе не друг, благодарение Богу! Так что побереги это неподходящее звание для других, – возразил флибустьер. – Касательно же того, чтобы взять у меня все до последнего дублона, то это мы еще посмотрим, и сейчас же, не откладывая дела на потом.

– Возьму дублоны не только твои, но и твоего товарища в придачу, если он, против своего обыкновения, осмелится сразиться со мной, – прибавил буканьер с злой усмешкой.

– Не оскорбляй понапрасну, Пальник, когда тебя не трогают, – холодно произнес Медвежонок.

– Прошу без наставлений, я не нуждаюсь в них, – грубо заявил буканьер, – если ты недоволен, я готов дать тебе удовлетворение где, когда и как пожелаешь.

– Я прошу принять во внимание, – спокойно заметил Медвежонок, – что не давал ни малейшего повода к ссоре, которую ты стараешься завязать со мной; ведь я не вмешивался в твой спор с моим приятелем.

При внезапной ссоре вокруг стола мгновенно образовался круг из Береговых братьев, с любопытством ожидавших неминуемой развязки. Каждому из них была известна обоюдная ненависть Медвежонка и Пальника, и зрители предвидели страшную развязку так дерзко начатой буканьером словесной перепалки.

Пальник не был любим Береговыми братьями; его постоянное везение в игре в последние дни еще больше, если это возможно, усилило общее нерасположение к нему, и большая часть присутствующие втайне питали надежду, что наконец-то на него обрушится страшная месть, которую противник, вероятно, откладывал так долго только за отсутствием удобного случая.

Медвежонок был холоден, спокоен, хотя и немного бледен, и вполне владел собой.

– Ладно! – проговорил буканьер, презрительно пожав плечами. – Довольно слов. Насильно дурную собаку на настоящий след не наведешь. Бросим спор; я удивляюсь твоей премудрости и преклоняюсь перед нею.