Пираты Миссисипи - Фридрих Герштеккер, Уильям Кингстон (1874)

Остров был надежным убежищем для всех, не ладивших с правосудием. Преступник скрывался на острове, а новые товарищи его искусно распускали слух о том, что он бежал в Техас. Атаман определил награду тому, кто предотвратит предательство, заколов изменника. Такая благоразумная и жестокая мера, сулившая тысячу долларов чистоганом, представляла столько соблазнительного, что каждый ревниво следил за другим, равно как и за самим собою, удерживаясь от малейшей неосторожности.

В первую субботу каждого месяца происходило общее собрание под председательством Келли.

Пираты грабили чаще штат Миссисипи, чем Арканзас. Один из них, приютясь на вершине дерева, как вахтенный на мачте, наблюдал за обоими берегами, подавая сторожевые сигналы. Для спасения атамана от опасности, на юго-западной оконечности острова, за песчаной отмелью, стояла всегда наготове лодка с притаившимися четырьмя гребцами. Тропинка, ведущая к ней, была известна лишь посвященным. Эта лодка была нахально на виду, но окружавшее ее мелководье не допускало к ней большие суда, и они считали ее просто заброшенной.

Глава VI. Пираты и их главарь

В «Зале холостяков» царило большое веселье. В большом камине, несмотря на летний день, горел огонь, и двенадцать рослых молодцов лежали возле него с трубками в руках.

Все эти люди были одеты как обыкновенные судовые рабочие, и на них не было видно оружия, но стены залы были увешаны длинными американскими карабинами, французскими охотничьими ружьями, немецкими штуцерами, испанскими стилетами, ножами, топорами, аншпугами и другими боевыми орудиями. Один из присутствующих напевал вполголоса грубые кабацкие песни, другие поджаривали на вертелах ломти личины или куски дроф. Некоторые отбивали ногами такт песенки, ее наигрывал громадный негр довольно, верно, на плохой скрипке.

Дверь отворилась, и в залу вошел высокий и статный человек в черной пуховой шляпе, надвинутой на глаза, широких матросских шароварах и лоцманской куртке.

Это был сам капитан Ричард Келли, предводитель шайки пиратов.

Несмотря на грубость и дерзость, бывшие в зале тотчас же поднялись. Легким кивком Келли ответил на их глубокие поклоны. Все молчали и только смотрели почтительно на вождя. Он подошел, тоже молча, к камину, посмотрел задумчиво на огонь и потом принялся быстро ходить взад и вперед по зале, заложив руки за спину.

– Воротилась лодка из Хелены? – спросил он у человека, появившегося в дверях.

– Нет еще, ваша милость, но, стоя очередным на вахте, я заслышал вдали плеск весел… Прикажете что-нибудь?

– Пусть барка будет наготове, – сказал Келли, опускаясь на стул, поставленный для него у камина. – Лошади должны прибыть из Арканзаса в эту же ночь; Джонс обещал это наверное, их нельзя оставлять здесь. Трое из вас переправят их в Уиксбург. Дальнейшие мои распоряжения узнаете там от констебля Брума.

– Замечательно, как нам сочувствуют административные лица! – воскликнул с хохотом один из пиратов по имени Блэквуд. – Вряд ли найдется город, где у нас не было бы сообщника между констеблями, сторожами, даже адвокатами, судьями или почтмейстерами! Если только засадят в тюрьму кого из наших в Арканзасе или Миссисипи, все равно его оправдают. Поверите ли, капитан, что граждане Пинквиля выбрали на прошлой неделе в прокуроры нашего Тоби Кривого! Будь я проклят, если не постараюсь послушать хотя бы одну из его речей!

Келли усмехнулся, но не ответил ничего и встал, говоря:

– Блэквуд, мне надо сообщить тебе кое-что…

Он вышел, не дожидаясь ответа, и Блэквуд последовал за ним на открытую площадку перед домом, ярко освещенную луной.

– Блэквуд, – сказал Келли своему подручному, – наши дела идут хорошо, но мы в опасности. Наша тайна известна слишком многим, измена грозит страшной опасностью всякому, кто решился бы на нее, но все же ее нельзя считать невозможной.