Пираты Миссисипи - Фридрих Герштеккер, Уильям Кингстон (1874)

– И там было очень хорошо, но здесь мои родители и брат Джеймс, а я всех их так люблю! И здесь еще лучше. Может быть, и Джеймс встретит девушку, которую полюбит, женится, и тогда у нас будет тут целая своя колония. Мисс Адель, мне очень хотелось бы, чтобы вы жили поближе к нам.

– Ну, пора и на покой, дети! – провозгласил громко Лэйвли, любивший соблюдать порядки, однажды заведенные в доме.

По недостатку места было решено: дамы будут ночевать в доме самих Лэйвли, а мужчины во флигеле, занимаемом Куком.

Адель, уходя, заметила волнение Джеймса. Она шепнула ему на прощание:

– Вы сердитесь, мистер Лэйвли? Вы думаете, я не ценю приглашение ваших родителей? Но, право, мне хочется навестить подругу, которую я так давно не видала; я скоро вернусь, и тогда, если ваша матушка позволит, я погощу у вас, ваша дикая местность нравится мне более нашего города.

– Вы слишком добры, мисс, – проговорил он. – Разве я могу сердиться на вас?

– Покойной ночи, мисс Адель! – сказал Сандерс, подходя. – Желаю вам выспаться хорошенько, чтобы собраться с силами для завтрашней поездки.

Он взял руку молодой девушки и поднес ее к губам, после чего вышел из комнаты.

Джеймс оставался последним, но видел, что дамы ждут и его ухода. Он простился наскоро со всеми и пошел тоже во флигель, захватив с собой карабин и пороховницу.

Глава XI. Засада

Вся долина Миссисипи, в особенности же пространство к западу от реки, состоит из громадной болотистой площади, пересекаемой густыми камышовыми порослями и тощим хлопковым кустарником. Во многих местах равнина завершается озерами или непроходимыми болотами. Почва весьма плодородна, но разлив Миссисипи и ее протоков, усиливаемый еще дождями, позволяет ей высыхать лишь в августе и сентябре под палящими солнечными лучами. Тысячи миль земли остаются восемь или девять месяцев в году под водой, а в течение трех остальных из высыхающих болот и стоячей воды озер поднимаются миазмы, разносящие по окрестности губительную желтую лихорадку. Одно баснословное плодородие высыхающей почвы заставляет колонистов жить в этой зараженной местности. Они строят жилища на сравнительно возвышенных площадях.

Первые пионеры города Хелены построили здесь несколько хижин, но мало-помалу городок разросся.

Ферма Лэйвли в шести милях от города была расположена к северу от него, на склоне горы. Маленькая речка опоясывала усадьбу и впадала в Миссисипи. По ту сторону этой речки, прямо напротив дома, возвышался старинный индейский могильный курган, на котором старик Лэйвли собирался устроить беседку. Курган был очищен от кустарника и валежника, и около него были сложены бревна и доски.

Когда в доме все стихло, у реки, среди кустов, послышался шепот. Кто-то ворчал:

– Наконец-то улеглись! А только знаешь, Дэн, мне сдается, что нам здесь несдобровать. Так и кажется, что мы напрасно подвергаем себя большой опасности. Собак здесь много: разом почуют!

– Напрасно трусишь, Коттон! – отвечал другой голос. – Река под боком; прыгнем в нее – и след простыл, особенно при этом ветре. Не бойся же, увидишь, тебе достанется карабин. Вот только страшно мне есть хочется…

– Ты только и думаешь о еде.

– Хорошо тебе говорить! Когда я ел? Украл с голода горсть кукурузы в амбаре и за это получил заряд дроби в икру… И что за жизнь мы ведем? Травят нас, как хищных зверей… Ты задумал ограбить человека, теперь вся полиция против нас на ногах. Тебе еще хорошо, ты белый, можешь всюду зайти, тебя накормят без разговора, а я мулат, у меня тотчас спросят вид… Нет, такая жизнь мне невмоготу, и я вздохну свободно, лишь когда доберусь до благословенной Канады!

– Друг ты мой, до нее далеко, а в Иллинойсе и Миссисипи власти очень строги против беглых рабов. За ними охотятся…

– Знаю, поэтому я и думаю часто: не вернуться ли на остров, с которого мы бежали? Все же там собакам жить лучше, чем теперь нам с тобой.