Ураган. Книга 1. Потерянный рай - Джеймс Клавелл (1986)

По иранскому законодательству все иностранцы были обязаны иметь открытую визу, действие которой прекращалось, когда они покидали страну, действующее удостоверение личности, где была указана их принадлежность к той или иной компании, а все пилоты еще и действующее, ежегодно возобновляемое летное свидетельство. В качестве дополнительной меры безопасности Мак-Ивер договорился об изготовлении корпоративных удостоверений личности, подписанных главой их иранских партнеров в Тегеране генералом Валиком. Проблем с ними пока не возникало. Американцам Мак-Ивер сказал: «Будет лучше, если вы при необходимости сможете показать вот это, – и отдал приказ всем сотрудникам постоянно носить с собой фотографии и Хомейни, и шаха. – Смотрите только, какую показываете, когда вас остановят!»

Петтикин безуспешно пытался вызвать Бендер-Дейлем по высокочастотному радио.

– Попробуем еще раз попозже, – сказал Мак-Ивер. – Все базы будут ждать нашего выхода на связь в восемь тридцать, до этого у нас есть время подумать и решить, что делать. Господи, легко нам не будет, это уж как пить дать! Как ты думаешь? Статус-кво, кроме членов семьи?

С очень озабоченным лицом Петтикин поднялся, взял свечу и вгляделся в карту их операций в Иране, пришпиленную к стене. Карта показывала состояние их баз, количество пилотов, наземного персонала, вертолетов. Базы были разбросаны по всему Ирану: учебные для пилотов ВВС и сухопутных сил в Тегеране и Исфахане, обслуживающие добычу нефти в горах Загрос, лесозаготовительные работы на северо-востоке страны, геологическую разведку урановых руд рядом с афганской границей, прокладку маршрута нефтепровода на Каспийском побережье, четыре нефтедобывающих предприятия в Персидском заливе или рядом с ним и последняя, далеко на юго-востоке, база в Бендер-Ленге в Ормузском проливе. Из них только пять были действующими в настоящее время: Бендер-Ленге, Ковисс, Бендер-Дейлем, Загрос и Тебриз.

– У нас пятнадцать двести двенадцатых, включая два, которые проходят техосмотр после двух тысяч часов полетов, семь двести шестых и три «алуэтта», все в данный момент должны быть в действии…

– И все сданы в аренду по юридически обязательным к исполнению контрактам, ни один из которых не был аннулирован, хотя ни по одному из них нам не платят, – раздраженно заметил Мак-Ивер. – Мы никаким образом не можем перевести их всех в Ковисс. Мы даже не можем законно вывезти ни одну машину без разрешения нашего подрядчика или одобрения наших дорогих партнеров, если только мы не сможем объявить форс-мажор.

– Пока его и нет. Придется держаться статус-кво так долго, как получится. Талбот говорил вполне уверенным тоном. Статус-кво.

– Хотелось бы мне, чтобы это был статус-кво, Чарли. Господи, в это время в прошлом году у нас тут работало сорок двести двенадцатых машин и все остальные. – Мак-Ивер плеснул себе еще виски.

– Ты бы не налегал, – тихо заметил Петтикин. – А то Дженни тебе устроит. Ты же знаешь, что у тебя повышенное давление и пить тебе запретили.

– Это же лекарство, черт возьми меня совсем! – Свеча затрещала и погасла, и Мак-Ивер встал и зажег другую, потом вернулся к карте и продолжил ее рассматривать. – Думаю, нам лучше вернуть сюда Азаде и Летающего Финна. Его двести двенадцатый налетал полторы тысячи часов, так что на пару дней его можно вытащить. – (Речь шла о капитане Эрикки Йокконене и его жене-иранке Азаде и их базе под Тебризом в провинции Восточный Азербайджан далеко на северо-западе, рядом с советской границей.) – Почему бы не взять двести шестой и не слетать за ними? Это избавило бы их от необходимости трястись триста пятьдесят миль по кошмарным дорогам, к тому же нам нужно отвезти ему кое-какие запчасти.

– Спасибо, я мог бы слетать, – просиял Петтикин. – Сегодня вечером передам план полета по высокочастотке и вылечу на рассвете, дозаправлюсь в Бендер-Энзили и прикуплю нам икорки.