Принцесса Ватикана. Роман о Лукреции Борджиа - К. У. Гортнер (2016)

– Если бы он позволил Чезаре приехать, тот не захотел бы возвращаться в Пизу. Ты же знаешь, он с самого начала туда не хотел. – Джулия вертела в руках подвеску. – И потом, Ваноццу тоже не пригласили, но она не устраивала по этому поводу шума. Ей нужно руководить тавернами: когда в городе столько народу, можно сделать неплохие деньги.

– Она же сама не накрывает столы, – возразила я, хотя и радовалась тому, что моей матери нет среди приглашенных.

– Верно. Но, по крайней мере, здесь ее нет и она не придумывает способов испортить нам настроение. Она чуть не взбесилась, когда поняла, что не смогла предсказать избрание Родриго, – самодовольно сказала Джулия, явно все еще радуясь тому, что первой из нас узнала великую новость.

– Ты думаешь, это правда? – неуверенно спросила я, с ужасом вспоминая, как мать предсказала мою смерть. – Она может предвидеть будущее?

Джулия пожала плечами:

– Не в тех случаях, когда речь идет о твоем отце. Может, Ваноцца и похожа на strega[24], но теперь она не знает ничего, кроме собственной злости на то, что пришло наше время, а на нее больше и смотреть никто не хочет.

Я выдавила неуверенную улыбку. Когда-то я жила с матерью. Помнила зимние вечера, когда она сидела за столом, раскладывая карты. Может, она и не могла предвидеть будущее, но сама думала иначе.

– Ну вот, – надула губы Джулия. – Ты расстроилась. Забудь про Чезаре и твою мать, давай лучше пойдем посмотрим наше новое палаццо. Говорят, оно прекрасно, весь Рим нам завидует.

Когда мы наконец приехали в нашей карете, с нас капал пот. Несколько часов нам пришлось продираться сквозь ликующие орды. Но как только мы вошли в палаццо Санта-Мария ин Портико, уличный шум стих. Здесь, за прочными стенами, царила безмятежность, звуки уличных гуляний за нашими зарешеченными окнами заглушались толстым кирпичом и цементом.

Дворец был огромен – раза в два больше дома Адрианы, здесь царил праздник полированного дерева и розового мрамора. Из большого cortile с его декоративным фонтаном и аркадой, выходящей во внутренний сад, мы вошли во впечатляющий зал, к которому примыкало множество комнат. Повсюду лежали наши вещи, и слуги сбились с ног, раскладывая все по местам. Ноздри мои щекотал запах еще влажной краски от новехоньких фресок. Я поймала себя на том, что смотрю на все раскрыв рот. Потом ко мне подошла Джулия и по лестнице провела меня на второй этаж. Мы визжали от восторга, обнаруживая все новые чудеса.

– Ой, Лукреция, гляди-ка сюда: туалет с подушками на сиденьях и дренажом! – Джулия уставилась на обтянутый тканью стульчак. – Теперь не будет вони, когда выносят горшки. Какая роскошь!

– Для некоторых из нас, возможно, да. – Я оглядела ее. – Ты беременна, а женщины в твоем положении часто мочатся, верно? От твоей спальни эти удобства, возможно, далековато.

Она ущипнула меня за руку – Insolente![25] – и потащила дальше – на третий этаж. Здесь мы увидели другие апартаменты, из каждой комнаты резные кедровые двери вели в следующую – с расписными потолками и стенами. Здесь уже стояли наши кровати, туалетные столики, другие необходимые вещи.

Аранчино я нашла в своей спальне – голубой с золотом. Он мяукал, сидя в плетеной корзинке. Я поспешила выпустить его. Но тут раздался голос Джулии:

– Лукреция, нет! Он же убежит!

Но я уже распахнула дверцу. Котенок выпрыгнул, заскользил на полированном полу и мигом забрался под кровать.

– Ну, видишь, – я посмотрела на Джулию, – он свое место знает.

– Не то же ли самое можно сказать и о твоем новом женихе?

Я медленно выпрямилась над корзинкой:

– Что ты сказала?

В этот момент появилась Адриана.