Маркус недоуменно моргнул раз, другой, но кошмар не рассеивался. Это на самом деле была Фантина, женщина, которую он явился спасать. И она накинулась на него, словно ведьма, размахивая… Что это? Жареная баранина! Он принюхался. Должно быть, очень вкусно.

И тут его размышления были прерваны – дверь распахнулась, едва не размазав по стене одного из стоящих там здоровяков, и в комнату ворвались еще трое громил, которые тут же бросились на Маркуса.

– Сюда! – закричал он, пытаясь схватить Фантину за талию и выпрыгнуть в окно. Таким был его первоначальный план, но она ускользнула от него, встав на пути вбежавших мужчин.

– Не сметь! – воскликнула она, размахивая вилкой.

Здоровяки замерли на полпути, неуверенно переводя взгляд с нее на него, потом на третьего человека, который сидел на противоположном конце самодельного стола.

– Он мой, – зло прошипела она. Потом опять повернулась к Маркусу и метнула ему в лицо вилку. В глазах ее полыхала ярость.

– Ты что? – охнул Маркус, едва успев увернуться от метательного оружия. Вилка вылетела в окно, упав на то самое место, куда он намеревался ее унести. – Фантина… – начал он, однако она его перебила:

– Зачем вы здесь? Почему, куда бы я ни пошла, вы сразу же оказываетесь рядом? Святые Небеса, вы и в уборную со мной пойдете?

Маркус недоуменно уставился на нее – почему она так злится? Ее каштановые кудряшки прыгали вокруг лица, а бронзовые глаза, казалось, прожигали в нем дыру. Боже мой, какая она красивая! И в то же время… несносная! И совершенно обворожительная.

Он решил, что уложит ее в постель. Если до этого не убьет.

– Мы могли бы обсудить это позже? – спросил он, скорее себя самого, чем ее. – Ты же видишь, я пытаюсь тебя спасти.

– А никто не просил, – отрезала она.

В этот момент из-за стола начал подниматься мужчина, видимо ужинавший с ней. Он был довольно красив, но какой-то юношеской красотой. Рыжие волосы и веснушки располагали к себе, но Маркус не строил иллюзий насчет того, что с ним будет легко справиться. Отметив дорогую одежду и уверенность мужчины, Маркус пришел к выводу, что перед ним Херди собственной персоной, портовый «военачальник» и главный враг Балласта.

Херди кивнул, охранники заняли стратегические позиции в комнате: двое встали по обе стороны от окна и решительно вырвали веревку из рук Маркуса. Ему не хотелось лишаться единственной призрачной надежды на побег, но выбора не оставалось. И дело было не только в численном превосходстве противника, но и в том, что у одного из стоящих у двери был острый, угрожающий на вид нож, который мог в любой момент вонзиться Маркусу в горло.

Потом Херди повернулся к Фантине и, махнув в сторону Маркуса, задушевно спросил:

– Глупый лорд, полагаю?

– Да, – отрезала Фантина.

– Нет, – одновременно с ней ответил Маркус.

Он и сам не понимал, почему возразил. Возможно, потому что он чувствовал нечто противоположное. Какова бы на этот момент ни была причина, он не хотел быть глупым лордом. Человеком, который мог бы иметь какую-то власть над Фантиной.

Поэтому он ответил первое, что пришло в голову:

– Я ее опекун.

Фантина открыла рот от удивления и обернулась, но Маркус был готов к такому повороту. Скрестив руки на груди, он сердито смотрел на девушку.

– Знаю, ты не любишь вспоминать об этом, но это горькая правда. Всего две недели назад наш святой отец на смертном одре поручил мне заботиться о тебе, несмотря на то что ты несносна.

– Никакие мы не родственники!

– Нет, родственники, Фантина. Я настаиваю на том, чтобы ты немедленно пошла со мной. Больше так не может, прости Господи, продолжаться!

– Это просто смешно! – воскликнула она.

– Хочешь, его уберут? – раздался вкрадчивый голос Херди.

– Да! – Фантина уже делала знаки охранникам, чтобы те выволокли Чедвика из комнаты.