Повитуха со своей помощницей поднесли младенцев к кровати. Доротея и Эмма в нетерпении подошли поближе, чтобы получше рассмотреть племянников.

– Хотите подержать их? – спросила миссис Джонсон у Гвендолин. – Мне нужно отыскать вашего мужа, чтобы сообщить ему радостную новость.

Гвен с сожалением покачала головой.

– Боюсь, мои руки слишком слабы. Передайте их лучше сестрам.

Эмма взвизгнула от восторга и протянула руки к ближайшему ребенку. А Доротея колебалась. Не дожидаясь ее согласия, миссис Джонсон сунула ей спеленутого младенца. Ребенок лежал несколько секунд спокойно, но вдруг выгнул спинку и повернул головку в попытке отыскать грудь.

– Ах, должно быть, это твой сын, Гвен – сказала Доротея с улыбкой.

Она поднесла мизинец к его ротику, и малыш принялся жадно его сосать. Между тем девочка на руках у Эммы спокойно спала.

Джессон стремительно ворвался в комнату и растолкал служанок, обступивших кровать. Миссис Джонсон следовала за ним.

– С ней все в порядке? – спросил он повитуху. – Правда?

– Она измучена, но безумно рада, как всякая только что родившая мать, – ответила миссис Джонсон, собрав в кучу испачканные простыни и передав их одной из служанок.

– Но ведь она непременно поправится, не правда ли? Скажите мне, что она поправится, – настаивал Джессон, повысив голос.

– Не надо так распаляться, любовь моя, – проворчала Гвен. – Ты напугаешь наших детей.

При звуке голоса Гвендолин Джессон замер. Взгляд его встревоженно устремился к жене.

– Идите сюда, Джессон, поздоровайтесь с вашими сыном и дочкой, – сказала Доротея веселым тоном в надежде улучшить его паническое настроение.

Ее зять рассеянно посмотрел в сторону своих детей.

– Одну минутку. – Он присел на край кровати Гвендолин и осторожно заключил ее в объятия.

Доротея заметила, что плечи его содрогаются. С удивлением она поняла, что Джессон плачет. Не желая потревожить супругов в этот глубоко интимный момент, она отошла к окну с уютно устроившимся у нее на руках ребенком. Эмма сделала то же самое. Не сговариваясь, новоиспеченные тетушки принялись раскачиваться из стороны в сторону, обнаружив с радостью, что младенцам это нравится.

– Простите за вторжение.

Доротея оторвала глаза от ребенка и увидела стоявшего в дверях Картера.

– О, ты как раз вовремя, – оживилась Доротея. – Это очень важное событие в семье, и мы все бесконечно счастливы разделить эту радость. Гвендолин благополучно родила близнецов. Посмотри, это ее сын.

Доротея слегка приподняла ребенка, чтобы Картер мог как следует его рассмотреть. Он взглянул на младенца с любопытством, и она ободряюще улыбнулась ему. Он медленно шагнул вперед и сунул палец в ладошку малыша. Крошечные пальчики тут же вцепились в него.

– Он такой маленький, – прошептал Картер.

– И красный, и сморщенный, и с хохолком темных волос на голове, – прошептала Доротея в ответ и поцеловала ребенка в лобик. – Казалось бы, с такими привлекательными родителями он мог бы не так сильно походить на маленького тролля.

– Боюсь, твое описание довольно точно, – улыбнулся Картер.

Доротея согласно кивнула.

– Клянусь, наши дети будут намного красивее, хотя я никогда не скажу этого при сестре.

Оттого что они разговаривали о детях, у Доротеи потеплело на сердце, хотя по коже пробежала тревожная дрожь. После того как она насмотрелась на мучения Гвендолин, ей не слишком хотелось испытать это самой. Но держать в руках драгоценный живой комочек оказалось так приятно, что ее мнение постепенно изменилось. Ведь это сулило так много счастья и радости в будущем. За такую награду можно и пострадать.

Внезапно мальчик напрягся всем телом, лицо его сморщилось, из горла вырвался громкий крик. Этот крик напугал его сестру, и она тут же принялась вторить ему своим тоненьким голоском.

– Думаю, они хотят к маме, – взволнованно сказала Эмма.