Тайные желания короля - Кейт Эмерсон (2011)

Ничто при дворе не происходило быстро, кроме того, что делалось по воле короля. Прошло уже больше месяца, а они все еще были в Гринвиче. Несмотря на холода, король ежедневно отправлялся на соколиную охоту, предоставляя кардиналу Уолси осуществлять управление Англией от своего имени. Его преосвященство не одобрил желания Джорджа вернуться в Эшби-де-ла-Зуш.

– В деревне мне от вас нет пользы, – заявил ему Уолси.

– От меня вам мало пользы и при дворе. Я никогда не стану наперсником его величества.

– Вы можете держать меня в курсе того, что делают эти самые наперсники, в особенности Комптон. Насколько я понимаю, вы стали чрезвычайно близки с любовником своей жены.

– Они никогда не были любовниками, – процедил Джордж сквозь зубы. – Это ложное заключение, к которому поспешно пришел мой глубокоуважаемый шурин много лет назад.

Кардинал удивленно поднял бровь, но не стал опровергать это заявление.

– Тем не менее вы полезны мне здесь. Вы и ваша супруга можете съездить в Эшби-де-ла-Зуш, если это необходимо, но вы оба вернетесь в начале июля.

Почему в июле? Джордж терялся в догадках, но спрашивать не стал. Приказам кардинала, равно как и королевским, нельзя было не подчиниться безнаказанно.

С тяжелым сердцем Джордж вернулся в свои покои, чтобы сообщить Анне эту новость. Она будет рада услышать, что вскоре они увидят своих детей, и очень огорчится, когда узнает, что их отъезд станет лишь временным отдыхом от придворных обязанностей. Джордж решил, что не скажет Анне о том, что Уолси, видимо, намеревался с помощью интриг ввергнуть Уилла Комптона в опалу.

52

Дворец в Гринвиче, 7 июля 1517 года

Когда Анна вернулась из своей слишком короткой отлучки в Стоук Погс, двор снова был в Гринвиче. Вскоре здесь должен был состояться большой турнир, задуманный для того, чтобы развлечь иностранных послов и продемонстрировать новое ристалище короля Генриха. После состязаний намечался великолепный банкет.

Апартаменты, в которые поселили Анну и Джорджа, все еще были загромождены не распакованными сундуками и ящиками, когда к Анне пожаловал с неожиданным и нежеланным визитом ее брат герцог. Эдвард был чем-то разозлен. Резким тоном он приказал Мериэл и другим слугам убираться из личных покоев. Не обращая на него внимания, Анна спокойно взялась сама перекладывать в сундук обтянутые снаружи атласом, а изнутри тонким полотном ящики, в которых одежда хранилась не только во время путешествий.

– Ну что, вы довольны, Анна? – требовательно спросил герцог. – Вы выставили меня на посмешище.

Глянув через плечо на брата, она увидела его побагровевшее лицо и стиснутые кулаки. Анна не имела ни малейшего представления о том, что могло его так разозлить, но это явно был не пустяк.

– Я не делала вам ничего плохого, Эдвард. Я и вспоминала-то о вас редко.

– Вы написали письмо Уолси.

Рука Анны замерла на кожаном ларце, в котором перевозили ее драгоценности. Она писала кардиналу всего один раз.

– Это было много лет назад, – прошептала она.

– Вам следовало изложить свои жалобы мне! – рявкнул герцог Букингем.

Она резко обернулась к нему. Ее возмущение было не менее сильным, чем его гнев.

– Именно вы сослали меня в обитель Литтлмор! Именно вы приговорили меня, даже не выслушав. Вы не меньше, чем порочная настоятельница Литтлмора, повинны в смерти моего первого ребенка!

Ошеломленный ее яростным напором, Букингем принялся защищаться.

– Откуда я мог знать о том, какое это дурное место? Найветт говорил мне, что настоятельница чрезвычайно строга с монашками. Я считал, что это пойдет вам на пользу.

– Вы считали, что мне пойдут на пользу колодки, в которые меня посадили как какую-нибудь ведьму?

Анну передернуло от этих воспоминаний.