Тайные желания короля - Кейт Эмерсон (2011)

Генрих сидел в искусно украшенном кресле под балдахином. Рядом с ним стояла скамеечка для ног, и король жестом распорядился, чтобы Анна присела на нее. Из этого неудобного и явно унизительного положения она взирала на него снизу вверх в поисках сочувствия.

Маленькие, близко посаженные серо-голубые глаза смотрели на нее, изучая, словно она была букашкой диковинного вида. Его величество снова отрастил себе бороду. Когда-то, перед поездкой в Долину золотой парчи, она у него уже была, как будто Генрих и в этом собирался соперничать с королем Франциском, но по настоянию королевы он ее сбрил. Не прошло и года, а королева Екатерина уже не имела прежнего влияния на мужа.

Король наклонился вперед, и Анна уловила его излюбленный аромат – смесь муската, розовой воды, серой амбры и цибетина[23].

– Если вы хотите что-то мне сообщить, – сказал он негромко, – то говорите сейчас.

Это была самая высокая степень конфиденциальности, на которую Анна могла рассчитывать. Рядом никого не было: ни королевских советников, ни стражи, ни личных слуг. Она напомнила себе, что его величество вообще не обязан ее выслушивать. Он оказывает ей милость, уделяя несколько минут своего времени. Теперь только от нее зависит, принесут ли они пользу.

Не забывая о том, что она должна позаботиться о безопасности своей и Джорджа, а также их детей, Анна сразу же постаралась снять с себя ответственность.

– Я не знаю, какие грехи совершил мой брат против вашего величества, но искренне верю, что он осознал свои ошибки много месяцев тому назад. Вашему величеству известно, что он просил разрешения совершить паломничество в Палестину. Я умоляю вас, мой господин, позволить ему это.

Затаив дыхание, Анна ожидала вспышки гнева. Глаза короля сверкнули, но затем вместо потока грубых слов раздался взрыв хохота.

– Изгнание вместо казни, да?

Анна похолодела, как Темза зимой, и у нее закружилась голова. Если бы она не сидела, то пошатнулась бы или даже упала. Лишь усилием воли она смогла сохранить свое положение, глядя королю Генриху прямо в глаза.

– Вы рассмотрите такую возможность, ваше величество? Это был бы не первый случай, когда вы позволяете заблудшему подданному посетить Иерусалим.

Это напоминание вернуло королю серьезность. В эти дни паломничество стало редкостью среди англичан, но сэр Ричард Гилдфорд, отец сэра Генри и сэра Эдварда, предпринял такое путешествие еще в начале правления Генриха Восьмого, после того как провел некоторое время в тюрьме, не будучи обвиненным ни в чем конкретном. Ходили слухи, что он растратил казенные деньги. Анна не знала подробностей, да и не желала их знать. Имело значение лишь одно – это дело создавало прецедент. Если король Генрих позволил сэру Ричарду избежать наказания, то существовала вероятность, что он поступит так же и в отношении герцога Букингема.

Анне не было нужды напоминать королю о том, что Гилдфорд заболел и умер в Иерусалиме. Подобное путешествие чревато многочисленными трудностями, начиная с нападения пиратов и заканчивая мором. Но оно также давало возможность искупить свою вину и избежать бесчестия публичного обвинения в измене. На мгновение Анне показалось, что король готов согласиться. Но он покачал головой.

– Некоторые грехи слишком велики, чтобы можно было их простить, леди Анна.

Она склонила голову. Ей хотелось возразить, но раздражать короля Генриха значило бы лишь все усугубить.

– Что вы знаете о замыслах своего брата? – спросил он таким голосом, каким, должно быть, успокаивал своего коня.

– Ничего, ваше величество, – ответила Анна, не поднимая головы, и стала молиться, чтобы он не решил ее допросить.

– Мне известно, что несколько месяцев назад вам нанесла визит любовница герцога.

– Если ваше величество имеет в виду Маргарет Геддингс, то она моя давняя подруга, одна из фрейлин моей невестки.

Анна подняла глаза и посмотрела прямо в подозрительно сощуренные глаза монарха.