Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер (1935)

– Нет, не уклонялся; просто не ввязывался в серьезный обмен ударами, – пояснил Джексон. – А вот вам нужно почаще заглядывать ко мне, полковник. Вы пыхтели, как кузнечные мехи, уже через три минуты после начала боя, а ваши отчаянные наскоки попросту приводили меня в содрогание.

– Я пытался достать вас прямым в челюсть, Джексон, – ухмыльнулся полковник.

– Так у вас ничего не получится, сэр, – заявил Джексон, качая головой. – Прошу прощения, джентльмены, я вынужден оставить вас. Должен выставить на спарринг против мистера Фитцджона одного из моих парней.

– О, мы уже уходим, – сказал Армстронг. – Идете, Уорт?

– Да, иду, – отозвался граф. Он взглянул на Джексона. – Постарайтесь сделать с моим подопечным все, что сможете. И еще одно, Джексон, – насчет того, другого, дела. Я уверен, могу рассчитывать на ваше благоразумие.

– Вы всегда можете рассчитывать на него, милорд.

Граф кивнул и вышел вместе со своим другом. Мистер Джексон же занялся вновь прибывшими, выставил против мистера Фитцджона одного из своих инструкторов для тренировочного боя на деревянных рапирах, а потом принялся критически наблюдать, как Перегрин, раздевшись по пояс, молотит подвесную грушу. Вскоре он пригласил молодого человека на спарринг, затем сменил его на мистера Фитцджона, после чего отпустил обоих проветриться и прийти в себя.

– Проклятье, ну, почему я никак не могу пробить вашу защиту? – выдохнул мистер Фитцджон. – Я же так старался!

– Вы были недостаточно проворны, мистер Фитцджон. Вам следовало больше внимания уделить работе ног. Я не позволю вам ударить себя, пока не сочту, что вы это заслужили.

– А как насчет меня? – полюбопытствовал Перегрин, вытирая пот со лба.

– Вы набираете форму, сэр, но вам стоит научиться держать себя в руках, а то вы кидаетесь в бой очертя голову. Приходите в будущий вторник в Файвз-Корт на показательные бои; там можно будет посмотреть на первоклассный бокс.

– Я не смогу, – отказался Перегрин, набрасывая на плечи полотенце. – Я иду на петушиные бои. «Джентльмены Йоркшира» против «Джентльменов Кента», по тысяче гиней с каждой стороны и по сорок гиней за бой. Вы должны побывать там, Джексон. Я дерусь с серым петухом из Уэнсбери[74] – он еще никогда не проигрывал!

– Подай мне рыжего бойца! – заявил мистер Фитцджон. – Мне никогда не нравились твои серые, или голубые, или черные. Рыжий – вот настоящий цвет для петушиных боев.

– Мой Бог, Фитц, большей нелепицы я в жизни не слыхал! С серыми петухами из Уэнсбери ничто не сравнится!

– Если не считать рыжих бойцов, – упорно стоял на своем мистер Фитцджон.

– Хорошие петухи бывают всяких цветов, – вмешался Джексон. – Надеюсь, ваш питомец свой бой выиграет, мистер Перегрин. Я бы с удовольствием пришел, но пообещал мистеру Джонсу помочь ему с организацией выставочных боев в Файвз-Корт.

Двое молодых людей вместе удалились в раздевалку и, забыв о недавних разногласиях, принялись обливаться водой, после чего служители растерли их насухо. Но, надевая сорочку, Перегрин вновь вспомнил об их споре и пригласил мистера Фитцджона на арену «Кок-Пит Ройяль» во вторник, чтобы посмотреть бой. Мистер Фитцджон с готовностью согласился, сожалея лишь о том, что, будучи уроженцем Сассекса, он не может предъявить своего рыжего бойца для схватки с серым петухом Перегрина.

– Сколько он у тебя весит? – спросил мистер Фитцджон. – Мой тянет ровно на четыре фунта.

– Мой весит чуть больше, – ответил Перегрин. – Ему три года, и у него самые острые шпоры, которые ты когда-либо видел. Мой тренер готовил его к бою на протяжении последних шести недель. Однако сейчас он дал ему передышку. – Юноша вдруг вспомнил кое-что. – Кстати, Фитц, если ты случайно встретишь мою сестру, не говори ей ничего. Она терпеть не может петушиные бои, я и не сказал ей, что привез своего бойца из Йоркшира.