Я, Мона Лиза - Джинн Калогридис (2007)

Он был слегка сутул, с болезненным цветом лица и непрестанно мигал на ярком солнце. Он посмотрел на моего отца, тот указал ему на нашу карету.

Я сидела не шевелясь, как зачарованная. Мужчина – некрасивый, с огромным крючковатым носом и сильно выпирающей нижней челюстью – скосил глаза в мою сторону. Бросив слово своему помощнику, он начал приближаться, морщась при каждом шаге – видимо, ему было невыносимо ступать на больную ногу. Тем не менее он упорно продолжал идти, пока не оказался на расстоянии в два человеческих роста от меня. Но и тогда ему пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на меня.

Мы довольно долго беззастенчиво разглядывали друг друга. Он внимательно меня оценивал, но что выражал его взгляд, я так и не смогла понять. Казалось, воздух, нас разделявший, колеблется, как после удара молнии: этот человек знал меня, хотя мы никогда не встречались.

Потом он кивнул моему отцу и скрылся в своей крепости. Отец забрался в карету и сел рядом со мной, не говоря ни слова, словно не случилось ничего необычного. Что касается меня, то я тоже молчала, лишившись дара речи.

Я только что впервые встретилась с Лоренцо де Медичи.

XV

Новый год принес лютый холод. Несмотря на погоду, отец оставил наш приход в Санто-Спирито и начал ежедневно ездить через мост по обледенелым улицам на мессу в собор Сан-Марко, который называли собором Медичи. Старик Козимо не жалел денег на его восстановление и содержал там личную келью, которую посещал все чаще, чувствуя приближение смерти.

С недавних пор там начал проповедовать новый настоятель, некто фра Джироламо Савонарола. Фра Джироламо, как называли его люди, приехал во Флоренцию из Феррары за два года до этого. Близкий друг Лоренцо Медичи, граф Джованни Пико, проникся учением Савонаролы и упросил Лоренцо, неофициального главу Сан-Марко, послать за монахом. Лоренцо уступил просьбе.

Но как только фра Джироламо получил господство в доминиканском монастыре, он обратился против своего хозяина. Не важно, что деньги Медичи когда-то возродили Сан-Марко из забвения – фра Джироламо поносил Лоренцо, правда не называя его имени. Карнавалы, организуемые Медичи, были объявлены греховными; языческие древности, усердно коллекционируемые Лоренцо, – святотатством; богатство и политическая власть Лоренцо и его семьи – оскорблением Богу, единственному праведному владетелю временной власти. В общем, фра Джироламо нарушил традицию, которой следовали все настоятели Сан-Марко: он отказался проявлять уважение к благодетелю монастыря, Лоренцо.

Такое поведение понравилось врагам Медичи и завистливым беднякам. А моего отца околдовали предсказания Савонаролы о грядущем апокалипсисе.

Как многие жители Флоренции, мой отец был благопристойным гражданином, стремившимся понять и ублажить Всевышнего. Как образованный человек он также сознавал важность астрологического события, происшедшего несколькими годами ранее: пересечения Юпитера и Сатурна. Все считали это знаком огромной важности. Некоторые говорили, что звезды таким образом возвещают о приходе антихриста (широко господствовало мнение, будто этот антихрист – турецкий султан Мехмед, завоевавший Константинополь и теперь угрожавший всему христианскому миру), другие утверждали, что звезды предрекают духовное очищение церкви.

Савонарола предполагал и то и другое. Однажды утром отец вернулся с мессы в чрезвычайном волнении. Во время проповеди фра Джироламо признался, что с ним говорил сам Бог.

– Он утверждает, что церковь сначала понесет наказание, затем пройдет очищение и возрождение, – сказал отец, весь сияя. – Мы приближаемся к концу света.

Он был настроен взять меня с собой в следующее воскресенье послушать речь монаха. И упрашивал маму поехать с нами.

– Его коснулась десница Божья, Лукреция. Клянусь, если бы ты только услышала речи этого человека собственными ушами, твоя жизнь изменилась бы навсегда. Он святой, и если мы убедим его помолиться за тебя…