Дело Ливенворта (сборник) - Анна Грин (1926)

Меня тронуло то, что она, несмотря на слабость и непостоянство характера и обладая по меньшей мере одним достоинством – умением сочувствовать, страдала от нехватки друзей. Я без колебаний предложил ей свою помощь при условии, что она будет со мною совершенно откровенна, как того и требовало это дело. К счастью, она выразила готовность и сильнейшее желание рассказать мне все, что было ей известно.

– У меня и так в жизни сплошные тайны, – добавила она.

И я уверен, если бы тогда в дом вошел полицейский и попросил ее раскрыть тайны, порочащие ее сына, она бы тут же это сделала.

– Как мне хочется выйти на площадь и рассказать всем, что я сделала для Мэри Ливенворт! Но сначала, – она перешла на шепот, – скажите, Бога ради, как сейчас живут девочки? Я не осмелилась спросить об этом или написать. В газетах много пишут об Элеоноре, но в них нет ни слова о Мэри. А сама Мэри пишет только об опасности, которая ей угрожает, и о том, что ей грозит, если станут известны определенные факты. Говорите правду. Я не хочу причинить им вред, я просто хочу позаботиться о себе.

– Миссис Белден, – сказал я, – Элеонора навлекла на себя неприятности отказом рассказывать все, что от нее требовалось. Мэри Ливенворт… Но я не могу говорить о ней, пока не узнаю, что вы можете поведать. Ее нынешнее положение, как и положение ее двоюродной сестры, слишком ненормально, чтобы нам с вами его обсуждать. От вас мы хотим узнать вот что: как вы оказались замешаны в это дело и что стало известно Ханне, что заставило ее бежать из Нью-Йорка и искать прибежища здесь?

Но миссис Белден, сжимая и разжимая руки, смотрела на меня полным тревожного сомнения взором.

– Вы все равно мне не поверите, – сказала она, – но я не знаю, что стало известно Ханне. Я понятия не имею, что она увидела или услышала в ту роковую ночь. Она не рассказывала, а я не спрашивала об этом. Она только сказала, что мисс Ливенворт хотела, чтобы я спрятала ее у себя на время. Я любила Мэри Ливенворт и восхищалась ею, как никем другим, и согласилась…

– Вы хотите сказать, – прервал ее я, – что, узнав об убийстве, вы по просьбе мисс Ливенворт продолжали прятать у себя Ханну, ни о чем не спрашивая и не требуя объяснений?

– Да, сэр, вы не поверите, но это так. Я решила, раз Мэри прислала ее сюда, у нее были на то причины, и… и… Я не могу сейчас этого объяснить, все это со стороны кажется совсем другим, но я поступила именно так, как говорю.

– Весьма странное поведение. У вас, должно быть, имеются очень серьезные причины настолько слепо подчиняться Мэри Ливенворт.

– Сэр, – ахнула она, – я думала, все понимают, что Мэри – светлое юное существо, которое снизошло со своего высокого положения до любви ко мне, – каким-то образом связалась с преступником, и мне лучше ничего об этом не знать, делать то, что просят, и верить, что все будет хорошо. Я не принимала никаких решений, я просто следовала порыву. Я не могла поступить иначе, это не в моей природе. Когда меня просят что-то сделать для того, кого я люблю, я не могу отказать.

– И вы любите Мэри Ливенворт, женщину, которую, похоже, сами считаете способной на серьезное преступление?

– Я не говорила такого. Она может быть как-то связана с ним, хотя сама его не совершала. Она не способна на такое. Она слишком деликатна.

– Миссис Белден, – сказал я, – на основании чего вы делаете такие выводы? Что вам о ней известно?

Бледное лицо ее вспыхнуло.

– Даже не знаю, что ответить, – сказала она. – Это долгая история, и…

– Не нужно долгих историй, – прервал я. – Просто назовите одну, главную причину.

– А причина такая. Мэри находилась в положении, из которого ее не могло вырвать ничто, кроме смерти дяди.

– Как это?

Но тут нас прервал шум шагов, и, выглянув, я увидел, что В входит в дом один. Оставив миссис Белден, я пошел ему навстречу.

– Что случилось? – спросил я. – Вы не нашли коронера? Его нет дома?