Дело Ливенворта (сборник) - Анна Грин (1926)

Возбужденный, дрожащий, дивящийся этому непредвиденному событию, я на секунду замер, собираясь с чувствами, когда со стороны библиотеки донесся низкий монотонный голос. Я пошел на звук и увидел мистера Харвелла, читавшего вслух из рукописи своего покойного работодателя. Мне трудно описать впечатление, которое произвело на меня тогда это небольшое открытие. Там, в комнате смерти, вдали от мирской суеты, отшельник в своей келье, этот человек читал и перечитывал со страстным интересом слова мертвого, пока наверху и внизу человеческие существа метались и страдали в сомнении и стыде. Прислушавшись, я различил такие слова: «Благодаря этим мерам их местные правители не только избавятся от ревнивого страха перед нашей формой общественного устройства, но и преисполнятся живым интересом к ней».

Открыв дверь, я вошел.

– А вы опоздали, сэр!

С таким приветствием он встал и придвинул мне кресло.

Мой ответ, по-видимому, услышан не был, ибо, проходя к своему месту, он добавил:

– Боюсь, вы нездоровы.

Я подобрался.

– Я не болен.

И придвинув к себе бумаги, я начал их просматривать. Но слова плясали у меня перед глазами, и я был вынужден в тот вечер оставить попытки поработать.

– Я боюсь, что сегодня не смогу вам помочь, мистер Харвелл. Дело в том, что я не могу уделить должного внимания работе, пока человек, совершивший подлое убийство, из-за которого мы вынуждены ею заниматься, безнаказанно разгуливает на свободе.

Секретарь, в свою очередь, отодвинул бумаги в сторону, как будто неожиданно испытав отвращение к ним, но не ответил.

– Принеся мне известие об этой ужасной трагедии, вы назвали ее загадкой, но эта загадка должна быть разгадана, мистер Харвелл. Она затрагивает жизнь слишком многих людей, которых мы любим и уважаем.

Секретарь посмотрел на меня.

– Мисс Элеонора?

– И мисс Мэри, – подхватил я. – Вы, я, многие другие.

– Вы с самого начала очень заинтересовались этим делом, – сказал он, неспешно макая перо в чернильницу.

Я воззрился на него в изумлении.

– А вы? Разве вас не интересует дело, от которого зависит не только безопасность, а счастье и честь семьи, с которой вы так долго жили?

Он бросил на меня холодный взгляд.

– Не имею желания обсуждать эту тему. Кажется, я уже просил вас не начинать подобного разговора.

И он встал.

– Но я не могу учитывать в этом деле только ваши желания, – упорствовал я. – Если вам известны какие-то факты, которые еще не стали достоянием гласности, ваш долг – заявить об этом. Положение, в котором сейчас находится мисс Элеонора, просто не может не вызывать в каждом сердце желания торжества справедливости, и если вы…

– Если бы я знал что-нибудь, что могло помочь ей выбраться из этого печального положения, мистер Рэймонд, я бы давно сказал об этом.

Устав от постоянных препирательств, я прикусил губу и тоже встал.

– Если вам больше нечего сказать, – продолжил он, – и вы не намерены работать, я с удовольствием уйду, у меня дела.

– Нисколько вас не задерживаю, – сухо ответил я. – Я и сам могу о себе позаботиться.

Он повернулся ко мне, как будто это проявление чувств было выше его понимания, а потом с медленным, почти сочувственным поклоном вышел из комнаты. Я услышал, как он поднялся наверх, дождался, пока скрипнула дверь его комнаты, и сел наслаждаться одиночеством. Но одиночество в этой комнате было невыносимо. К тому времени, когда мистер Харвелл снова спустился, я уже не мог там находиться, и, выйдя в коридор, сказал ему, что, если он не возражает, я бы хотел прогуляться с ним.