Дело Ливенворта (сборник) - Анна Грин (1926)

– В таком случае возвращайтесь домой как можно скорее.

И он в третий раз кивнул – резко, подчеркнуто деловито и решительно.

– Я вас покину, если буду знать, что сведения вы будете передавать сначала мне, что вы работаете на меня и ни на кого другого, и наконец, что вы будете хранить молчание, пока я не разрешу вам говорить.

– Слушаюсь, сэр. Когда я работаю на «Брауна и Ко.», я не работаю на «Смита и Джоунса». Можете на меня рассчитывать.

– Хорошо. Тогда вот указания.

Он взглянул на листок, который я осторожно протянул ему, вышел в зал ожидания и бросил его в печь, вполголоса промолвив:

– На всякий случай, вдруг со мной случится апоплексический удар или еще что-нибудь.

– Но…

– О, не волнуйтесь, я ничего не забуду. У меня крепкая память, сэр. Со мной перо и бумага не нужны.

И издав короткий, быстрый смешок, как раз такой, какой можно было ожидать от человека его внешности и манеры разговаривать, он прибавил:

– Вероятно, через день-два вы получите от меня весточку.

И кивнув, он зашагал проворной, свободной походкой по улице под грохот останавливающегося поезда с запада.

Мои указания В были следующими:

1. Узнать, в какой день и с кем племянницы мистера Ливенворта в прошлом году прибыли в Р**. Куда они там ходили, в чьем обществе их чаще всего видели. А также дату их отъезда и любые факты, касающиеся их привычек, какие только можно будет собрать.

2. То же самое относительно некоего мистера Генри Клеверинга, вероятного друга леди, который также отдыхал там.

3. Имя человека, который должен соответствовать следующим характеристикам: священник, методист, умер в прошлом декабре или около того, в июле семьдесят пятого находился в каком-то городке, расположенном в двадцати милях от Р**.

4. Имя и нынешнее местонахождение человека, в это же время прислуживавшего вышеназванному.

Сказать, что время, необходимое для должного разбирательства в этих вопросах, прошло для меня в относительном спокойствии, значит приписать себе хладнокровие, которым я, к сожалению, не обладаю. Никогда еще дни не тянулись так долго, как те два дня, что прошли между моим возвращением из Р** и получением письма следующего содержания:

Сэр!

Упомянутые лично прибыли в Р** 3 июля 1875. Партия состояла из четырех человек: две леди, их дядя и девица по имени Ханна. Дядя задержался на три дня, после чего отправился в короткое путешествие по Массачусетсу. Отсутствовал две недели, в течение которых леди время от времени видели в обществе названного между нами джентльмена, но не настолько часто, чтобы вызвать слухи или замечания. Оный джентльмен неожиданно покинул Р** через два дня после возвращения дяди. Дата 19 июля. Что касается привычек леди, они были довольно общительны, их часто видели на пикниках, верховых прогулках и балах. М. нравилась всем, Э. считалась серьезной, а ближе к концу пребывания в Р** – мрачной. Она запомнилась необычностью поведения и тем, что сестра держалась от нее на некотором расстоянии.

Однако, по мнению одной молодой женщины, которая все еще проживает в гостинице, свет еще не видывал такой милейшей леди, как она. Какой-то определенной причины для такого мнения нет. Дядя, леди и слуги уехали из Р** в Нью-Йорк 7 августа 1875.

2. Г. К. поселился в гостинице в Р** 6 июля 1875 в обществе своих друзей, мистера и миссис Вандерворт. Выехал через две недели, 19 июля. О нем мало что удалось узнать. Запомнился как красивый джентльмен, проводивший время с девицами Л., и это всё.

3. В Ф**, небольшом городе в шестнадцати-семнадцати милях от Р**, в июле прошлого года священником-методистом служил ныне покойный Сэмюель Стеббинс. Умер 7 января сего года.

4. В то время при С. С. состоял человек по имени Тимоти Кук. Он уезжал, но вернулся в П** два дня назад. При необходимости с ним можно встретиться.