Дело Ливенворта (сборник) - Анна Грин (1926)

– Нет, этого не нужно. Скажите, мол, он просто не любит ночевать в гостиницах, а вы не знаете никого другого, у кого он мог бы лучше устроиться на то короткое время, которое планирует провести в городе.

– А что скажут о моем гостеприимстве, если при таких условиях я не поселил вас у себя?

– Не знаю, вероятно, что-нибудь неприятное, но, думаю, ваше гостеприимство это перенесет.

– Что ж, если вы настаиваете, посмотрим, что можно сделать. – И, подъехав к аккуратному белому коттеджу скромного, но уютного вида, он остановился. – Давайте войдем и посмотрим, что там и как.

Пробежав взглядом по окнам, которые были закрыты все, кроме двух на террасе, выходящих на улицу, я подумал: «Если там кто-то прячется и миссис Белден захочет сохранить это в тайне, глупо надеяться, что она возьмет меня, пусть даже по рекомендации». Однако, последовав примеру моего клиента, я выпрыгнул из двуколки и вместе с ним прошелся по короткой, обсаженной с обеих сторон травой дорожке до парадной двери.

– Слуг у нее нет, поэтому она откроет сама. Будьте готовы, – предупредил он и постучал.

Краем глаза я успел заметить, что в окне слева от меня опустилась занавеска, когда в доме раздались торопливые шаги, быстрая рука отворила дверь, и я увидел перед собой женщину, которая странными действиями с письмами привлекла мое внимание возле почтового отделения. Я узнал ее с первого взгляда, хотя она была одета по-другому и явно испытывала какую-то тревогу или возбуждение, которое изменило выражение ее лица и сделало ее, в отличие от прошлого раза, напряженной и немного неуверенной. Но меня она, похоже, не узнала. Более того, во взгляде, который миссис Белден бросила на меня, не было ничего, кроме любопытства, и когда мистер Монелл подтолкнул меня вперед со словами: «Это мой друг, точнее адвокат, из Нью-Йорка», она по-старосветски присела в реверансе, не выражавшем ничего, кроме желания показать, что она оценила оказанную честь, несмотря на окружавший ее туман забот.

– Мы пришли просить вас об одолжении, миссис Белден. Можно войти? – произнес мой клиент задушевным, вкрадчивым голосом, рассчитанным на то, чтобы вернуть мысли собеседника в должное русло. – Я много слышал о том, какой у вас уютный дом, и рад возможности увидеть его.

И не обращая ни малейшего внимания на неприятное удивление, которое появилось у нее на лице, он шагнул в небольшую комнату, веселый красный ковер и завешенные яркими картинами стены которой соблазнительно просматривались через приоткрытую дверь слева от нас.

Видя, что ее дом вследствие этого прорыва оказался захвачен, миссис Белден решила выйти из создавшегося положения, сохранив лицо, для чего с видом гостеприимной хозяйки предложила войти и мне. Что касается мистера Монелла, он из кожи вон лез, чтобы произвести на хозяйку приятное впечатление, и в скором времени я уже посмеивался над его остротами, хотя сердце мое было полно тревоги, как бы наши усилия в конце концов не оказались бесплодными. Миссис Белден тем временем оттаивала все больше и больше, участвуя в разговоре с непринужденностью, которой вряд ли можно было ожидать от человека ее скромного положения. И вскоре я понял, что она не обычная женщина. В ее разговоре и манерах чувствовалась утонченность, что в сочетании с внешностью заботливой матери и мягкостью обхождения являло очень приятную картину. Последняя в мире женщина, которую можно было бы заподозрить в каких-то тайных интригах, если бы она не выказала необычную нерешительность, когда мистер Монелл затронул тему моего пребывания в этом доме.

– Не знаю, сэр, я бы с радостью, но, – она смерила меня испытующим взглядом, – дело в том, что в последнее время я не беру постояльцев и отвыкла от этого занятия. Боюсь, я не смогу устроить его с удобством. Короче говоря, вам лучше поискать другое жилье.