Это не мое дело - Джеймс Хедли Чейз (1947)

– Ваша теория самоубийства трещит по всем швам, – сказал я в заключение.

– Возможно, – ответил он. – Если Нетта не покончила с собой, то у вас был мотив помешать Медж Кенит говорить.

Я с глупым видом раскрыл рот.

– С другой стороны, это все же могло быть самоубийство. Оба ее визитера могли уйти, добившись от Нетты того, что им было нужно, а она после их ухода решила покончить с собой. Все зависит от времени, когда они ушли от нее.

– Ну да! А это может сказать Жюль Коль! Он тоже их видел.

– Я поговорю с ним, – спокойно ответил Корриган.

– Не дойдете ли вы со мной до конца улицы? – спросил я, неожиданно вспомнив о Френки. – Я хочу проверить кое-какое свое подозрение.

Не говоря ни слова, он спустился с крыльца, и мы дошли с ним до глухого переулка, где я видел «стандарт». Я зажег спички и заметил лужицу масла на дороге. Видимо, машина стояла здесь некоторое время.

– Посмотрите сюда. В то время, как я пытался связаться с вами по телефону, мимо проехал «Стандарт». Мне кажется, эта машина принадлежит Джеку Бредли.

– Откуда вы знаете, что она принадлежит Бредли?

– Я проконсультировался у своего астролога, – ответил я.

– Сейчас не время для шуток, – грубо сказал Корриган. Каким образом вы узнали об этом?

– Френки сидел за рулем, а я знаю, что это один из приближенных Бредли.

Корриган что-то проворчал, затем сказал, с подозрением глядя на меня:

– Оказывается, вам известна куча всяких вещей.

– А вы хоть знаете этого Френки?

– Уже некоторое время мы пытаемся прижать его к стенке, но это очень скользкий тип. Его не так-то легко расколоть. Он фигурирует в качестве подозреваемого в целой серии краж, но Бредли всегда подтверждает его алиби.

– Вы считаете, что он мог пойти на убийство?

– Он способен на все, если за это хорошо заплатят.

Когда мы возвращались, я спросил Корригана, нашел ли он что-либо в квартире Медж.

– Ничего, – был ответ.

– Вы хотите сказать, что совершенно ничего не нашли?

Я был совершенно ошеломлен, так как имя Якоби написанное на пыльном полу, нельзя было не заметить.

– Нет, ничего.

Едва не задохнувшись от изумления, я с быстротой молнии устремился к квартире Медж. Оба полицейских в штатском занимались поисками отпечатков пальцев. Я так быстро влетел в комнату, что они не успели помешать мне. Пыль под тахтой была вытерта, и написанное на ней слово исчезло. Я сразу подумал о Жюле Коле. Были ли у него мотивы и время, чтобы сделать это, пока я сидел на крыльце в ожидании Корригана? Однако мне не пришлось долго предаваться размышлениям. Инспектор влетел в комнату с черным от ярости лицом.

Я отошел от тахты и невинно уставился в потолок.

– Что вы себе позволяете, Хармас! Вы не имеете никакого права находиться здесь! Я возмущен вашим поведением!

– Просто стараюсь вам помочь. Кстати, а не пойти ли нам сейчас повидаться с Колем?

– Я это сделаю сам, а вы, вы немедленно убирайтесь прочь! В последний раз предупреждаю вас, Хармас! Забудьте об этом деле. Довольствуйтесь тем, что вас не обвиняют в убийстве. Я проверю вашу версию, и, если она не подтвердится, вы будете задержаны. А теперь убирайтесь с глаз моих!

Глава 11

Когда я проходил по коридору отеля «Савой», направляясь к лифту, навстречу мне попался Фред Улман, репортер «Морнинг стар». С ним я познакомился во время войны, и он оказал мне довольно существенную помощь в сборе информации о преступном мире Лондона. Мы поболтали с ним о прошлом, вспомнили старых друзей, и я совершенно случайно спросил, не говорит ли ему что-нибудь имя Якоби. На лице Фреда появилось выражение изумления, и он нахмурил лоб.

– Вы не многое сможете получить из этого, – сказал он. – Эта история похоронена и забыта, как какая-нибудь мумия.