Торнадо нон стоп - Солнцева Наталья (2004)

– Думаю, это происходило не только с нами, – усмехнулась Соломирская. – Имея таких женщин, как вы и я, господин Матвеев еще спал с проститутками. Время от времени. Можете себе это представить? Он и на них производил должное впечатление, поверьте! Одна из этих дамочек, некая Мила, бегала за ним по пятам. Если бы вы ее видели! Страшна, как чума болотная… Костлявая, морщинистая, раскрашенная, как дешевая кукла; в добавок, пьет, курит, как паровоз, и ругается, как сапожник. Господи! Я думала, что сойду с ума от унижения и обиды, когда узнала. Матвеев не мог от нее избавиться. Она его выследила, узнала адрес, телефон… уж больно он ей, как мужчина, угодил! – Аглая Петровна истерически засмеялась, ее огромные глаза наполнились слезами. – Любовь Дениса была как блуждание в преисподней: искушение грешников! В постели он был неподражаем. Он умел красиво говорить, дарить подарки, чуть ли не слагать стихи «в честь прекрасной дамы»! Да что я говорю? Вы, небось, сами все это не хуже меня знаете. Когда я увидела Милу, – это вышло случайно, – я словно очнулась от наркотического сна. Обычно мы с Денисом встречались в точно назначенное время: он объяснял это какой-то своей тайной работой, – чуть ли не резидент иностранной разведки! И то, я думаю, настоящий резидент вел бы себя куда скромнее. Вот! Так что, не дай Бог, было появиться не вовремя, или не согласовать встречу с точностью до минуты. Но я женщина импульсивная, темпераментная, непослушная, – возьми да и появись в неподходящем месте в неподходящий момент! Накупила всякой еды, вина, приехала на такси…как в тот роковой вечер… отпустила машину и пошла по дороге пешком. Хотела господину Матвееву, как нежная возлюбленная, сюрприз сделать! А получилось, что меня саму сюрприз ожидает. Иду…слышу издалека крики, ругань, – словом, самый пошлый, отвратительный скандал, какой только можно себе вообразить. Я же из журналистского племени… Решила из-за кустиков посмотреть, послушать, разобраться, что к чему. А это как раз Мила с Денисом Аркадьевичем отношения выясняли. Так я все и узнала… Бросила я продукты, бутылки, что у меня в руках были, в кусты, под забор чьей-то заброшенной дачи, да и пошла прочь. Ноги меня едва слушались… Как я добрела до станции, убейте, не помню. Но добралась, как пьяная. Там милиционер ко мне подошел.

– Вам плохо? – спрашивает.

– Мне хорошо, – отвечаю. – Жизнь прекрасна, когда спишь, и ужасна, когда просыпаешься!

Он на меня смотрит так подозрительно: в своем я уме, или нет. Видно, не внушил ему мой вид доверия: купил он мне билет и посадил на электричку. Хорошо, что Москва, – конечный пункт назначения. Меня уборщица, которая вагоны подметает, на перрон вывела.

– Ты чего сидишь, как в трансе? Обкурилась, что ли? Иди, подыши воздухом, авось получшеет!

Позвонила я с Ярославского вокзала Виктору, он за мной приехал, отвез домой. Я только в квартиру вошла, сразу в душ. На меня кипяток льется, а я не чувствую. Так хотелось смыть с себя все… Тогда, стоя под душем, я и решила, что очиститься от этой грязи можно только одним способом, – уничтожив ее источник. Все остальное будет самообманом. Об убийстве я тогда не подумала…не представляла, как это сделать. Но твердо знала, что Денису не долго осталось шептать на ушко женщинам свои лживые признания.

– У вас это в роду, наверное, – сказал Ева.

Она поняла, что, подслушав случайно разговор Милы и Дениса, Аглая должна была почувствовать себя примерно так же, как Ева, когда читала дневники. Это ощущение раздавленности, самоуничижения, было невыносимым, а для такой гордой и самолюбивой женщины, как Соломирская, вдвойне и втройне. Видеть, как владыка твоей души валится с трона, словно набитое тряпками чучело, зрелище не для слабонервных.