Озеро тьмы - Рут Ренделл (1994)

— В любом случае ты будешь слишком важной, чтобы работать в цветочном магазине, — сказал Тим и коснулся губами ямки над ее ключицей. Франческа замурлыкала, как кошка. В комнате было так холодно, что пар от их дыхания поднимался от кровати, словно клубы дыма. — Может, попросишь Ливингстона купить тебе питомник растений?

— Это будет уже слишком, — строго сказала Франческа. — Думаю, я и так сотворила чудо. Я больше ничего от него не получу, потому что больше его не увижу. После того как он заплатит за квартиру и тот Эдриан оформит… не знаю, как это там называется… он не будет знать, где меня найти, когда я уйду из «Блумерс».

— Он сможет тебя найти в очаровательном Суон-Плейс, хотя моя умная сладкая малышка, наверное, не даст ему ключ?

От электрического одеяла распространялись волны тепла, от которого они оба покрывались потом, но в это утро Франческа обнаружила на внутренней поверхности окон лед. Воздух был обжигающе холодным и ощутимо влажным. Тим зажег «Голуаз» и курил в темноте. Светящийся огонек сигареты был похож на одинокую звезду в холодном и дымном небе.

— Думаю, что поначалу я не буду там появляться. Я хотела переехать туда, как он от меня ждет, потом устроить грандиозный и необратимый скандал и через несколько дней сказать, что больше не желаю его видеть. Хотя у меня вряд ли получится. Я не умею скандалить. Теперь мне кажется, что нужно просто тихо посидеть здесь, дома, два или три дня, а потом написать ему письмо. Сказать все то, что сказала бы во время ссоры: между нами все кончено, квартира моя, мне она нужна, и я буду в ней жить. Как тебе? Что мы будем делать, Тим, — поселимся в том чудесном месте или продадим квартиру и купим другую, такую же?

— Как скажешь.

— Ты же знаешь, что все мое принадлежит тебе. Ты мой гражданский муж. А можно иметь гражданского мужа одновременно с официальным?

Тим рассмеялся.

— Интересно, какие шаги предпримет — и предпримет ли — миссис Урбан, когда получит от тебя такой удар. Я бы на твоем месте не рассчитывал сохранить мебель. — Он затянулся сигаретой, и звезда засияла ярче. — Должен сказать, мне не пристало расстраиваться, когда моя сладкая малышка каждый вечер изменяет мне с другой женщиной.

— Ты должен уподобиться сутенеру, — сказала Франческа. — Похоже, сутенеры никогда не заморачиваются, правда?

— Заморачивание, как ты выразилась, прямо пропорционально аморальным доходам. — Он потушил сигарету и повернулся к Франческе. — И не имеет никакого отношения к действиям. Лично я надеюсь, что Ливингстон получает максимум удовольствия за свои деньги.

— Ну, и да и нет. Ой, Тим, у тебя одна рука теплая, а другая холодная как лед. Это очень здорово… так необычно…

Франческа принесла Мартину из магазина большой экземпляр zygocactus truncatus[52]. Он зацвел очень поздно, и теперь, в феврале, на кончике каждого плоского фигурного стебля красовался ярко-розовый цветок, похожий на канделябр. Мартин бурно, по-детски обрадовался подарку. Он поставил его на середину подоконника того окна, из которого открывался вид на Лондон. Снова шел снег, и хотя он сразу таял, снежинки образовали полупрозрачную завесу между окном и городом, сияющим желтыми и белыми огнями.

Была среда, и Урбан отпустил ее домой на такси, но в четверг Франческа провела в Кромвелл-корт весь день и осталась на ночь. Мартин взял выходной, и они купили в магазине постельное белье и полотенца, набор кастрюль, французскую чугунную сковородку, две настольные лампы, переносной японский цветной телевизор, а в магазине «Денби» — обеденный сервиз. Все это они забрали с собой. Мягкую мебель, обтянутую бархатом цвета нефрита и слоновой кости, стеклянный обеденный стол и восемь стульев им должны были доставить в квартиру. Франческа сказала, что принесет свои ножи и бокалы. Ей надоело покупать вещи, оставить которые ей вряд ли позволят.