Трон черепов - Питер Бретт (2015)

При помощи кода Энкидо порой подавал команды или делился крохами мудрости, но в целом евнух по-прежнему предпочитал безмолвное обучение на примере, вынуждая их самостоятельно разгадывать полный смысл. Целые дни иногда проходили без единого кодированного слова.

Но если код мало способствовал общению с господином, то он стал главным способом общения друг с дружкой. Энкидо, как выяснилось, не был глух. Совсем наоборот: слабейший шепот мог повлечь за собой унижение и боль, а потому в присутствии евнуха девушки хранили молчание. Ашия не сомневалась, что он не раз ловил их на кодированной беседе, но до сих пор игнорировал это.

«Я тоже», – ответили пальцы Ашии, и ее потрясло, когда она осознала, что говорит всерьез.

«У меня нет сил убивать, – сказала Сиквах. – Без сна я могу умереть». Мича и Джарвах, как всегда, молчали, но пристально наблюдали за разговором.

«Не умрешь, – ответила Ашия. – Как господин научил меня выживать на мелких вдохах, так и приучает нас к нехватке сна».

Шанвах повернулась, чтобы взглянуть ей в глаза.

«Откуда ты знаешь?» – спросили ее пальцы.

«Доверьтесь старшей, сестрички», – ответила Ашия, и расслабилась даже Шанвах. Ашия не могла этого объяснить, но она не сомневалась в намерении господина. К сожалению, понимание не прибавило выносливости – ее предстояло выработать.

Наступила нежданная передышка: после побудки Энкидо сделал их любимейший жест, указав на полотенца. Да и спали они, должно быть, дольше, чем думали. Окрыленные, все пять девушек разобрали полотенца и выстроились у двери. Евнух махнул рукой, отпуская их.

Двадцать часов в день с Энкидо, как приказала Дамаджах. Еще три – на занятия с дама’тинг. А в промежутке – блаженный час в купальне. В единственном месте, куда Энкидо не мог войти. Единственный час, когда они могли говорить свободно и без разрешения закрывать глаза. Демонстрация покорности перед най’дама’тинг была пустячной платой за покой.

Обрученные насмехались над ними в купальне, коридорах, на занятиях – потешались над най’шарум’тинг, как нарекла их Аманвах. Черные бидо навсегда отделили Ашию с кузинами от других девушек во дворце. Казалось, что выше их даже девушки даль’тинг, присланные учиться постельным танцам. Им сохраняли волосы и не били их за промахи.

Ашия и ее сестрички научились сохранять выдержку и сторониться всех остальных, стараясь прошмыгнуть незамеченными, когда удавалось, а если нет – выказывать покорность.

Как обычно, они пришли в купальню первыми. До появления най’дама’тинг осталась четверть часа, но Ашия сразу направила всех к маленькому фонтану на краю бассейна, хотя вода там, вдалеке от нагревающих меток, была не особенно горяча. Они смывали с кожи пот, разминали друг дружке измученные мышцы, отчищали мозоли и залечивали волдыри. Массаж и врачевание, уроки которых давал им Энкидо, были бесценны в купальне.

Когда открылись двери, послышались крики. Най’дама’тинг вкатились клубком, и в середке, судя по всему, происходила ссора.

Ашии хватило ума не глазеть, и она небрежно присела к фонтану, расположившись у струи для лучшего обзора боковым зрением. Ее кузины молча сделали то же самое и стали наблюдать, притворяясь, будто приводят друг дружку в порядок.

Распрю между обрученными они видели не впервые. Те называли себя сестрами, но любви среди них было мало, каждая жаждала влиять на остальных и оказаться в фаворе у Аманвах. Снаружи, разрешая спор, они прибегали к дебатам и логике, но в уединении, в купальне, где их не видели невесты Эверама, с таким же рвением пускали в ход резкие слова и даже шарусак.

Ссора возникла между двумя старшими девушками, Джайей и Селте. Они были готовы к драке, но обе сначала посмотрели на Аманвах, ища поддержки.

Аманвах отвернулась от них, разрешая поединок.

– Я ничего не вижу.

Остальные обрученные последовали ее примеру, повторили сказанное и повернулись спинами, после чего старшие девушки остались наедине.