Чтец - Трейси Чи (2016)

Долгое время эти надписи не имели для него никакого значения, кроме унизительного, и означали пленение, издевательство, его неспособность постоять за себя, беспомощность, боль. Как только появилась возможность, Рид покрыл эти значки картинками, на которых изображались его собственные истории, он похоронил слова под несколькими слоями чернил, чтобы не видеть напоминаний о прошлом всякий раз, когда ему доводилось смотреться в зеркало. И хотя теперь он нашел чтеца, того, кто был в состоянии расшифровать эти знаки, ему уже не узнать, что скрывается под слоем чернил возрастом в несколько десятилетий. Смысл этих надписей для него закрыт.

Рид сложил грубую холстину и сунул ее в карман.

– Вы готовы, капитан? – спросила Мармелад. Ее круглое лицо в этом неясном свете напоминало луну.

Рид кивнул.

– Это место? – спросил он.

У баржи, которая выступала перед ними из темноты, над дверью в трюм располагался знак – две скрещенные перекладины. Именно его описывал Даймарион, хотя местечко для таверны в этой части Центрального порта было странноватым – здесь находилась жилая зона, заполненная кораблями-домами и однокомнатными шлюпами, и практически не было пешеходов, обычных завсегдатаев такого рода заведений.

Где-то внутри находился старый бронзовый язычок корабельного колокола, когда-то принадлежавшего кораблю «Золото пустыни», который пошел на дно вместе с Королем Филдспаром и его Кладом. Этот язычок был их вторым ключом.

Мармелад с готовностью кивнула. Она всегда была готова на всё – и немедленно. Быстрые ноги, быстрые руки. Из нее получился бы отличный вор, если бы она в свое время не присоединилась к команде капитана Рида.

– Забрать его будет нетрудно, – сказала Жюль. – Надеюсь только, что эта штука будет на виду. Чтобы особенно не искать.

Капитан кивнул. Секунда шла за секундой, и с каждым проходящим мгновением капитан чувствовал, как Сефия и Стрелец удаляются от него, словно повинуясь движению приливной волны, а с ними уносятся их малопонятные слова и символы, хотя капитан и не смог сбросить с себя ощущения, что они увидятся вновь и что вопросы, пробужденные их странными поисками, будут вставать перед ним снова и снова.

Он распахнул дверь.

Стены были увешаны безделушками и побрякушками, брелоками и прочей бесполезной мелочевкой, которая по стропилам поднималась к потолку некой хаотичной смесью форм и цветов. Всего было слишком много: черные бархатные ленты, инкрустированные фальшивыми драгоценностями броши в форме драконов, треснувшие чайные чашки, ржавые сабли, канделябры, чьи-то портреты, башмаки, пуговицы, шила, алебастровые фигурки медведей и китов, сломанные ножницы, ножи с костяными ручками, выцветший рисунок горбатой женщины в медвежьей шкуре.

Женщина в длинном платье и повязке на правом глазу возникла перед ними.

– Добро пожаловать в «Перекладину», господа. Кого мы имеем честь развлекать сегодня?

– Я капитан Рид. А это – Жюль и Мармелад из моей команды.

– Как я рада! – сказала женщина и моргнула здоровым глазом. – Меня зовут Аделина. Рада вас вновь видеть, капитан. Присаживайтесь, куда пожелаете.

Рид взглянул на Жюль, которая пожала плечами. Обычно люди трясли его руку или просили рассказать какую-нибудь историю, а то и недоверчиво смеялись, когда он представлялся. Эта же женщина, которая носила имя старой подруги, встретила его так, словно они знали друг друга не один десяток лет.

За самым большим из столов шестеро мужчин в драной одежде смеялись и чокались с пожилыми, убого одетыми женщинами с увядшими лицами.

– За богатство! – воскликнул один из мужчин, поднимая свою кружку.

– За молодость! – отозвалась сидящая рядом с ним женщина.

Рид, Жюль и Мармелад сели на стулья возле бара и, развернувшись, принялись разглядывать комнату.

С потолка свисали деревянные ведра, лампы и мотки веревки.

Жюль пожала плечами.

– Однако, придется потрудиться, – сказала она.