Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс (2014)

Он всегда казался младше своих ровесников. Его родители погибли при оползне, когда ему было меньше лет, чем Эмме сейчас (не этим ли объяснялась его привязанность к детям?), и его воспитывали всей деревней. Особенно много времени с мальчиком проводила бабушка Пит. Она кормила, учила его – и Габриэль вдруг начал вытягиваться, словно наверстывая упущенное в детстве. Уже юношей он был на голову выше мужчин деревни. Порой он думал: не добавляла ли бабушка Пит что-то ему в еду? Однажды он спросил ее об этом, но она только рассмеялась и ответила: «Не гадай, откуда твои силы, а будь благодарен за них. Когда придет время, тебе понадобятся они все».

Когда Габриэль доел похлебку, то впервые за последние дни почувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Он продолжал сидеть с пустой миской в руках. Старуха сгорбилась на стуле рядом с ним, попыхивая короткой узловатой трубкой; ее глаза казались двумя темными колодцами.

Габриэль заговорил первым:

– Пятнадцать лет я помогал Пиму собирать потерянные Книги. Он сказал, что найти их – единственный способ обеспечить детям безопасность, – Габриэль промолчал о том, как часто его собственная жизнь была под угрозой, как много шрамов осталось на его теле, до каких глубин отчаяния он доходил: старуха все это знала. – Но недавно я сражался со слугой Грозного Магнуса, – Габриэль не заметил, как его руки стиснули миску, когда он начал вспоминать битву с Рурком. – Он сказал, что если детям удастся найти все Книги начал и собрать их вместе, они умрут. И что Пиму об этом известно.

Некоторое время бабушка Пит молчала, лишь покуривая трубку и выдыхая дым. Габриэль слышал, как скрипят на улице деревья, как шепчутся ветки, касаясь одна другой.

Наконец она ответила:

– Это возможно.

Габриэлю показалось, что земля уходит у него из-под ног. Мужчина вцепился в деревянную миску, будто она была якорем, который поможет ему удержаться на месте.

– Так это правда, что они умрут, если соберут Книги?

– Вероятнее всего.

– И Пим об этом знает?

– Не сомневаюсь.

– И ты ничего мне не сказала? Все это время, что я искал Книги, я приближал детей к гибели!

Габриэль слышал, что его голос дрожит от злости, но ему было все равно. Старуха неподвижно смотрела на него, по ее глазам ничего нельзя было понять. Казалось, она дает гневу Габриэля утихнуть, как ждут, когда волна разобьется о берег и вернется в море.

– Книги нужно найти, – сказала она наконец. – И только дети могут это сделать.

– Но зачем их искать? Потому что Грозный Магнус тоже их ищет? Должны быть и другие способы его победить. Если потребуется, я убью его – и всех до единого его приспешников. Я не…

– Нет, – сказала старуха. Она больше не казалась неуверенной и неуклюжей. Теперь в ней чувствовались решимость и настойчивость. – Могущество Грозного Магнуса выросло. Не хватит ни твоей силы и сердца, ни знания Пима, ни желания и усилий добрых людей всего мира. Только Книги могут победить его. И только дети могут их найти.

Габриэль замолчал и уставился в огонь. Наконец он медленно разжал пальцы и поставил миску на стол.

– Но есть и другая причина, – сказала старуха. – Что-то прохудилось в материи мира. Это началось очень давно, но теперь разрушается все быстрее. Если с этим ничего не сделать, произойдет катастрофа, с которой никто не сможет справиться. Только Книги могут ее предотвратить. Все замыслы Пима направлены на это.

Габриэль взглянул на нее, и шрам, пересекавший его щеку, запульсировал.

– То есть детьми нужно пожертвовать.

– Может, да, – ответила старуха, – а может, и нет. Пророчества бывают весьма коварны.

– Ты имеешь в виду, что есть способ их спасти?

– Я не знаю. Мой выбор – верить, что есть, – она положила теплую ладонь на его руку. – Ты беспокоишься обо всех детях, но младшая – это дочь, которой у тебя никогда не было. Ты сделаешь все ради нее.