Делай как я! - Иванович Джанет (2004)

Я заперла дверь и поплелась в ванную комнату. Успела я дойти только до гостиной, потому что снова раздался стук, я пошла назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь распахнулась, вырвав с мясом дверную цепочку. За этим последовали ругательства, которые явно исходили от Морелли.

– Доброе утро, – сказала я, с грустью разглядывая в который раз разорванную цепочку.

– Воображения не хватит, чтобы посчитать его добрым, – сказал Морелли. Глаза потемнели, сузились, губы плотно сжаты. – Ты случайно прошлой ночью не была в доме Собы?

– Нет, – сказала я, качая головой. – Не была.

– Хорошо. А то я подумал… Какой-то идиот забрался туда и все порушил. Разнес в щепки. Мы даже подозреваем, что там двое устроили перестрелку, каких еще свет не видывал. Я знал, что ты не можешь быть такой долбаной дурой.

– Тут ты ошибся, – сказала я. – Очень даже могу.

– Милостивый боже, Стефани, – заорал он, – о чем ты только думала? Что там вообще произошло, черт бы все побрал.

– Это не я, забыл?

– Ах, да. Забыл. Тогда так: что, по-твоему, мог делать там тот, кто туда залез?

– Я так думаю, что искали Дечуча. И, возможно, они его обнаружили, вот и началась пальба.

– И Дечуч сбежал?

– Я так думаю.

– Хорошо еще, что не обнаружили никаких отпечатков, кроме Дечуча, потому что тому, у кого хватило ума стрелять в доме Собы, придется отвечать не только перед полицией, но и перед самим Со€бой. А это похуже, чем отвечать перед полицией.

Я начала раздражаться. Он все еще орал на меня.

– Что же, отлично, – строго сказала я. – Что-нибудь еще?

– Да, еще. Я встретил Даги и Лунатика на твоей стоянке. Они сказали, что их спас Рейнджер.

– И что?

– В Ричмонде.

– И что?

– И Рейнджера ранили.

– Кость не задета.

Морелли еще крепче сжал губы.

– Господи!

– Я боялась, что обнаружат, что сердце свиное, и отыграются на Даги и Лунатике.

– Похвально, но мне от этого не легче. Я скоро заработаю себе язву. Из-за тебя мне приходится бутылками глотать маалокс. Противно до смерти. Мне надоело целыми днями думать, в какую идиотскую историю ты еще ввяжешься и кто будет в тебя стрелять.

– Не тебе говорить. Ты же полицейский.

– В меня никогда никто не стрелял. Я беспокоюсь, что меня пристрелят, только когда я с тобой.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что тебе придется выбирать между мной и работой.

– Ну, а теперь догадайся, захочу ли я провести остаток жизни с человеком, который предъявляет мне ультиматумы?

– Прекрасно!

– Прекрасно!

И он ушел, хлопнув дверью. Мне нравится думать, что я вполне уравновешенная женщина, но это было чересчур. Я ревела, пока не выплакала все слезы, затем слопала три плюшки и приняла душ. Вытерлась, но все еще чувствовала себя расстроенной. Тогда я решила перекраситься в блондинку. Перемены ведь помогают успокоиться, верно?

– Хочу стать блондинкой, – сказала я мистеру Арнольду, единственному парикмахеру, который работал в воскресенье. – Платиновой блондинкой. Хочу походить на Мэрилин.

– Дорогая, – сказал мне Арнольд, – с твоими волосами ты никогда не будешь походить на Мэрилин, так что решай.

Когда я вернулась домой, я встретила в вестибюле мистера Морганштерна.

– Вау, – сказал он, – вы похожи на эту певицу… как зовут, забыл? Ну на ту, у которой сиськи похожи на конусообразные вафельные стаканчики для мороженого.

– Мадонна?

– Ага. Точно, на нее.