Марки королевы Виктории - Мейтланд Барри (2008)

– Это было худшее из всех дел, с какими мне приходилось работать. Я не пытаюсь утверждать, что Сэмми намеренно его подставил, но Сэмми – боец и, когда его загоняют в угол, готов на все, чтобы одолеть врага и выбраться из затруднительного положения. Между тем самоубийство Тома Харли определенно сыграло ему на руку и позволило соскочить с крючка. И когда я на прошлой неделе снова увидел Сэмми, улыбающегося мне с таким видом, словно встретил старого доброго знакомого, готового помочь ему разобраться с его проблемой, все эти воспоминания снова на меня нахлынули. Вы не представляете, до чего мне не хотелось этим заниматься. – Брок тяжело вздохнул и перевел взгляд на Кэти. – По мере того как развивались события, дело нравилось мне все меньше и меньше. Я видел, что оно оборачивается наихудшим образом, и решил вас с него снять. Ужасная смерть Евы, дело с канадским пакетом… Эти люди ведут очень жесткую игру. И я подумал, что в этой связи было бы неплохо передвинуть вас в более безопасное место. Поэтому, узнав, что Джок Макларен ищет надежного человека, я решил воспользоваться случаем. Формально вас бы сняли с этого дела, но сохранили возможность держать его в поле зрения, что было бы для нас полезно. Я не знал, как быстро станут развиваться события.

– Но разве вы не могли все это мне объяснить? – запротестовала Кэти. – Неужели я не заслужила хотя бы минимального доверия с вашей стороны?

Брок неловко повернулся на сиденье.

– Думаете, так было бы лучше? Если бы я, к примеру, сказал вам: «Поганое это дело, Кэти, – женщинам рубят головы, меня, того и гляди, обвинят в воровстве и мошенничестве. В этой связи я хочу, чтобы вы ушли с линии огня и отсиделись в каком-нибудь тихом месте». Как бы вы на это отреагировали? Сказали бы мне: «Отлично, Брок, я сделаю все, как вы скажете»? Нет, в самом деле, вы уверены, что именно так бы мне и ответили?

Кэти пожевала губу, но ничего не сказала.

– А вот с Бреном таких проблем не возникает, – продолжал Брок. – Как только ему сказали, что надо уматывать на Барбадос, так он без лишних слов начал паковать вещи. Но с вами? С вами хлопот не оберешься. Кстати, уж не при его ли посредстве вам удалось меня разыскать?

Кэти покачала головой:

– Я пыталась. Но он заявил, чтобы я оставила вас в покое. Как и Дот.

– Разумеется! Все в один голос говорят, чтобы вы оставили меня в покое. Но что делаете вы? Идете по следу и находите меня в самых мрачных глубинах Суссекса. – Он хмыкнул. – Прямо как шотландская овчарка Лэсси из одноименного фильма.

– Шотландская? – Кэти вспыхнула.

– Ладно, – смилостивился Брок. – Не шотландская. – Он хмыкнул, и они одновременно рассмеялись.

Когда они успокоились, Кэти, снова посерьезнев лицом, сказала:

– Почему Макларен так вас ненавидит, Брок? Такое впечатление, что он готов воспользоваться любым предлогом, чтобы вас принизить или возвести на вас напраслину.

– Не знаю, Кэти. Я, как мне кажется, ничего дурного ему не сделал. Во всем это проклятое дело виновато. Оно напитано ядом и отравляет всех, кто к нему прикасается.

– Бедняжка Ева, – прошептала Кэти.

– Да, бедняжка Ева. Это не игра.

– Питер Уайт вчера вечером тоже сказал что-то вроде этого.

– Вы что – снова с ним разговаривали?

– Он сам мне позвонил. Очень хочет помочь. Интересовался, не может ли он что-нибудь для меня сделать.

Брок нахмурился:

– Я виноват перед вами. Мне не надо было просить вас с ним встречаться. Я не видел его целую вечность, но все равно не должен был взваливать это на вас. С ним трудно общаться, особенно если вам нужно получить короткий ответ. У него возникает неуемное желание предоставить вам максимум информации, и он может говорить по интересующему вас вопросу чуть ли не до бесконечности. Впрочем, иногда дело того стоит.

– Просто он очень печален и одинок. Ему требуется что-то такое, о чем он мог бы думать, какое-нибудь дело, которому он мог бы себя посвятить.