Марки королевы Виктории - Мейтланд Барри (2008)

После того как они уехали, Кэти вернулась в комнату для допросов и в коридоре встретила Брена, сжимавшего в своей большой руке хлипкий пластмассовый стаканчик с кофе.

– Как дела у Сэмми? – спросила Кэти.

– Брок уже дважды вызывал к нему врача. Сейчас от него и слова не добьешься. Такое ощущение, что он целиком ушел в себя.

– Мне кажется, что они с Евой ссорились из-за денег. Марианна отметила, что у ее хозяйки были экстравагантные привычки.

– Имеете представление, когда у них это началось?

– Нет. Марианна мало что смогла сказать. Но, боюсь, большего мы от нее сегодня не добьемся. Сейчас я отправляюсь беседовать с соседями. Хочу, чтобы вы знали, где меня искать.

– Брок попросил меня задержаться и допросить Келлера. Просто чтобы убедиться, что он никак к этому не причастен. Но я лично ставлю на парней, которые сейчас изучают списки пассажиров в аэропорту.

– Они сами-то знают, что ищут?

– Два билета, зарезервированных парочкой, но с одним подтвержденным прибытием, пассажира с инкриминирующими записями в личном деле – да мало ли что еще? Готов спорить на что угодно, преступник где-то там. Зачем, в противном случае, ему было выманивать Старлинга в аэропорт?

– А зачем было отрезать Еве голову? Зачем уничтожать марку?

– Примите во внимание такие факторы, как ненависть и презрение. Кто-то ненавидел Сэмми до такой степени, что решил отобрать все его достояние, а потом порезать его на куски чуть ли не у него на глазах, ничего не оставив себе. И кто только мог так его ненавидеть, спрашивается?

– Сэмми отбывал срок за продажу наркотиков девушке, та умерла от передозировки. Но это было много лет назад. Похоже, нынешнее дело связано с не столь давними событиями; вы как думаете?

– Возможно, потому-то имя Келлера и всплыло – убийца ждал, когда его выпустят, чтобы перевести на него стрелки.

Хелен Фицпатрик сидела с собаками в гостиной, Марианна находилась в спальне наверху, Тоби Фицпатрик отсутствовал.

– Он все еще не знает о произошедшем, – сказала Хелен с удрученным видом. – У него есть приятель, они встречаются по воскресеньям, чтобы погулять, поболтать, после чего отправляются в местный паб пропустить по пинте пива. Я звонила в паб, но там сказали, что он уже ушел. – Она провела рукой по волосам, словно для того, чтобы снять владевшее ею напряжение. – Кофе пить будете?

Лабрадоры проследовали за ними на кухню, проявляя повышенное внимание к Кэти.

– Полагаю, вы постоянно видите такие вещи, не так ли? – сказала Хелен, наполняя водой кофейник и старательно отводя глаза от тщательно вымытого участка пола на кухне. Теперь, когда она позаботилась о Марианне, ее стали одолевать собственные страхи. – Я отрезанные головы имею в виду.

– Не так часто, как вы думаете…

– Это просто ужас какой-то… Когда знаешь кого-нибудь, а потом видишь в таком вот виде… В этом заключается нечто сверхъестественно жуткое. Какой-то вселенский кошмар.

Кэти согласно кивнула.

– Вы, часом, не сиделка по профессии?

– Я? Нет. Но что навело вас на эту мысль?

– Ну, я обратила внимание, как вы ухаживали за Марианной. Умело, сноровисто, со знанием дела.

– Ох… – Она скупо улыбнулась. – Похоже, причина в том, что я всю свою жизнь играла эту роль. Была старшим ребенком в большой семье, так и пошло… Я привыкла в критической ситуации брать на себя заботу о тех, кто послабей. Но потом, когда я сама попала в критическую ситуацию, выяснилось, что не такая уж я и сильная. – Она открыла буфет, потянулась было за сахарницей, но задела торчавшую из нее мерную ложечку. Ложка упала на пол, сахар просыпался. – Вот черт!

– Не стоит волноваться. – Кэти нагнулась, чтобы поднять ложку, а Хелен взяла тряпку и стала вытирать белые кристаллики с пола. – Вы хорошо знали Еву?