Этим вечером я буду неотразима. Не все француженки парижанки - Лора Ватрен, Лайла Демэй (2008)

Дзын, дзын… Сообщение на автоответчик: «Я бы хотела посетить клуб Baron, вы бы не могли меня с собой захватить?» Эта фраза мне стоила таких мучений, как будто я побывала в ГУЛАГе, минуя исправительную колонию, и оказалась в Сибири. Полдюжины моих приятелей, которые до этого момента считали меня «суперсимпатичной», занесли мой номер телефона в черный список. Хотя одна добрая душа решила откликнуться на мой призыв: «Baron – это очень сложно, ты даже себе не представляешь, через что нужно пройти. А потом Бак, его не уговорить!» Бак, Бак, что это? Бак для воды, бак с песком? Я не представляла себе масштабов проблемы.

Предусмотрительность – мать успеха. А не поступить ли мне следующим образом? Одеться, например, вызывающе и отправиться туда с какой-нибудь подругой? И вот однажды весенним вечером, надев ультрамодные шпильки и напоминая всем своим обликом доступную девицу, я приготовилась к встрече с Б (с Бароном, Баком…). Как и следовало ожидать, все знаменитости на месте. Молодой человек с весьма нелюбезной миной на лице меряет с головы до ног взглядом всех, кто предстает перед его дверью. Но, видимо, те, кого он не пропустил, решили не опускать руки и терпеливо ждут возле красного шнура, надеясь на изменение настроения. И иногда это срабатывает. Я пришла в сопровождении одной знакомой пары. Подойдя к двери, мы приготовились пройти фейс-контроль. Указав рукой на меня, один из вышибал произнес: «Ты, я тебя знаю, проходи. А ты и ты, вас не пропущу», – добавил он, указав другой рукой на моих друзей. Хотя я понятия не имела, откуда он мог меня знать: ведь я его видела впервые. И так как мне совсем не хотелось веселиться без моих друзей, я решила отказаться от посещения клуба в этот вечер. «Прощай, Baron, увидимся завтра». И опять начались телефонные переговоры и эсэмэски. Я нашла молодого и очень симпатичного молодого человека, почти завсегдатая клуба, который был готов меня сопровождать. И в этот раз меня одну, без моих знакомых. Наша встреча была назначена в пивной возле моста Альма в полночь. В половине второго, напившись минеральной воды Perrier с кружочками лимона, растянув мочевой пузырь, я оказалась на тротуаре, поджидая Дана, так звали мой эскорт, который каждые десять минут слал сообщения: «Буду у тебя через две минуты». Про себя я бормотала любимую поговорку: «Не опускай руки за две минуты до чуда». И в тот момент, когда я находилась в двух шагах от гипотермического шока, мой эскорт наконец появился. Промокнув до нитки, взгромоздившись на платформы и десятисантиметровые каблуки, я нашла в себе силы добрести до земли обетованной. Впереди маячил остроконечный фонарь. Сердце мое билось сильнее, я ободряла себя, как могла: мне не холодно, я не промокла, у меня не болят ноги, меня сопровождает почти резидент, мой вход обеспечен, а я – хороша, как богиня, и скоро буду развлекаться в лучшем парижском ночном клубе. Как бы не так! К Дану у меня претензий не было, он сделал все, что мог. Бак в очках-авиаторах на носу, выставив вперед широкую грудь, облаченную в роскошный двубортный пиджак, уставился на нас неподвижным взглядом. Подняв в мою сторону указательный палец, как Золя на процессе Дрейфуса, он отчеканил: «Тебя не знаю, не пропущу!» – «Но как же так, месье Бак, ведь вчера ваш коллега меня узнал». Квадратная челюсть месье Бака шевельнулась, дав мне понять, что аудиенция окончена. И в этот момент я опустила руки, ровно через две минуты после того, как чуда не случилось, потому что по-другому я поступить не могла. Мне хотелось спать, болели ноги, выпитая минеральная вода просилась наружу, и я поклялась себе, что здесь я никогда больше не появлюсь.

Прошло полгода, и однажды, когда мы гуляли с одной из моих подруг, красавицей-брюнеткой, по ночному Парижу, ее вдруг посетила странная идея: «А не зайти ли нам в Baron?» Ну уж нет! Только не это! Я не хочу, чтобы со мной еще раз обошлись, как с туберкулезной иммигранткой, кандидаткой на заточение на Эллис Айленде.[149] С меня довольно.